Vолна. Эпизод 1
Шрифт:
– Хорошо. Я тебя понял. Может, приступим к делу?
Худая женщина подала знак самому проворному из «неприкасаемых». Тот отреагировал мгновенно. Он пообщался с соплеменниками на чужом для Майкля языке, после чего двое из них положили перед гонщиком мешок. Мужчина недоверчиво расшнуровал его, запустил внутрь руку.
И едва не задохнулся от счастья.
Помимо традиционных «кристаллов», неприкасаемые положили в мешок калийную руду. Мелкие камни с красными вкрапления красиво переливались в руках у Майкля, голову которого прочно забили колонки из цифр за возможную продажу калия фермерам.
– Хватит?
Вопрос прозвучал с издёвкой. Майкль с трудом унял жадность и разом отрезвел. Сделка могла сорваться в любой момент. Нельзя брать весь мешок. Таковы правила.
– Я возьму половину, – с трудом выговорил он, пересчитывая в уме заново уполовиненную прибыль. – Взамен получите резак.
Следующие десять мин они неистово спорили, проверяя друг друга на прочность. Спорщица не уступила мужчине ни пяди имущества неприкасаемых, торгуясь, как хабалка на площади с большим опытом. В итоге ему пришлось уступить, согласившись на все требования девушки.
Он выложил на ткань один из аккумуляторов, добавил туда плазменный резак, стоивший ему полпальца на ноге. Ну и «арома», просроченная давным-давно, но не потерявшая свою главную функцию превращать безвкусное в более-менее съедобную еду.
– Думаю, на этом распрощаемся, – сказал Майкль, указывая пальцем на выложенное добро.
– Подожди…
Девица критически осмотрела каждый из полученных предметов. Туземцы зацокали языками в знак одобрения, предвкушая хорошую сделку. Но на этом торг не закончился.
– Есть ещё требование. Небольшое и безболезненное, даже для жадного торгаша.
Майкль напрягся.
– Не понял…
– Открой саркофаг!
Гонщик шагнул поближе к русоволосой женщине. Даже через маску он рассмотрел острое скуластое лицо со шрамом на щеке в виде закрученной спирали. Наглая девица определённо привлекала внимание, и в первую очередь безумным проницательным взгядом. Такой взгляд встречался только у отбитых на голову фемках. Иначе как назвать девушку, которая по собственной воле очутилась в среде неприкасаемых – презираемых всеми людей.
– Все рассмотрел? Может, тебе грудь показать?
Майкль рассмеялся в кулак. Но смех тут же сменился раздражением.
– Ты хочешь открыть систему жизнеобеспечения, я тебя правильно понял? Внешний контур?
– Да.
– Зачем?
– Хочу убедиться, что ты чист, а в этом контейнере нет никакого оружия. Нет органов для пересадки. У моих подопечных много врагов. А на дорогах полно диверсантов.
Он промолчал.
– Такие правила. Я хочу убедиться в безопасности моих друзей. Они заслуживают лучшей участи. Они тоже люди и хотят жить, а не влачить жалкое существование. Потому я здесь, с ними, помогаю им торговать.
– Вот как. Как благородно! Однако я говорю «Нет!».
– Тогда сделка не состоится. Зря ты упираешься. С тебя не убудет открыть проклятый ящик.
– Не проси меня об этом. Я ничего тебе не открою.
– Куда ты денешься! В этом мешке целое состояние. Сотни жетонов ждут, когда ты потратишь их. Калий нужен всем, если хочешь
– Не зли меня, принцесса, пока я не вышел из себя.
Майлкь честно пытался избежать конфликта всеми доступными способами. Он на время забыл о собственном достоинстве, и просто хотел уйти прочь от этой женшины, которая вызывала у него боли в затылке. Его мозги закипали от растущего напряжения в черепной коробке. Почему, почему недочеловеки позади её слушают эту злобную бабу?
– Ты чёртов контрабандист-диверсант? Я права? Кто будет так упираться! Достойным людям нечего скрывать. Хотя я забыла, что ты использовал малолетних aheja для своих гнусных целей.
– Стой… Поверь мне на слово. Я не контрабандист оружия и не…
– Открывай грёбаный саркофаг! Или сделке конец!
Фигурка сумасшедшей фемки дрогнула в пространстве. Боль вернулась к Майклю, на этот раз в виде ноющего защемлённого нерва. Горячая волна накрыла его с головой, и когда он очнулся, то обнаружил, что сжимает горло женщины. Та хрипела через маску, задыхаясь, и пыталась расцарапать Майклю лицо. Перепуганные насмерть люди пустыни отошли назад, намереваясь в случае смертельного исхода тут же покинуть место встречи. Странно, что они не ушли, а молча толпились в трёх шагах.
– Хочешь посмотреть, что внутри? Может, ты хочешь раздеться и сделать то, что обычно делает самая последняя «кер-ба»? Никто еще со мной так не разговаривал. Никто и никогда, включая врагов! – проревел гонщик и отпустил женщину. Её маска съехала набок. Скуластое лицо заострилось ещё больше, а маленький шрам в виде спирали порозовел. Она едва не рухнула в песок, но на ногах устояла. Следующие мину она непрерывно кашляла. А он глядел на дрожащие руки, тёплые от прикосновения к тонкой коже, и думал. Зачем она затеяла ненужный никому спор? Неужели ради этих несчастных?
– Я не открою саркофаг. Это личное. И знаете что! Катитесь вы обратно в вашую грёбаную пустыню и дальше ковыряйтесь в заброшенных шахтах. Хотели себе энергокомплект? Ловите, несчастные, и нож забирайте. И «арому».
Майкль поочерёдно швырнул свои, теперь уже бывшие вещи в обескураженных Неприкасаемых, которые при большом желании не смогли бы защитить эту чокнутую дуру, что с округлившимися зрачками таращилась снизу вверх на гонщика. Он быстрыми шагами покинул пятачок у скалы, и взгромоздился на верный бот.
Вперёд по разбитой трассе! Навстречу новому и неизведанному. Лишь бы больше не видеть эту фемку, которую едва не убил из-за длинного языка. Природная жадность намекнула ему о полном провале сделки с «нелюдями», но Майкль предпочёл посокрушаться о неудаче в придорожном баре.
Но до бара в этот вечер Майкль не доехал. Он остановился в тени единственного дерева на многие сотни километров в округе, проверил, всё ли в порядке с зарядкой батарей, работает ли подача кислорода в капсуле, и только потом позволил себе мину дуракаваляния. Под могучим Деревом было хорошо и спокойно. Толстые, опоясывающие огромный ствол, лианы, бугрились мощными узлами, тянулись вниз к живучим корням, которые отыскивали воду даже в самых глубоких солончаках. Это дерево видело многие катаклизмы.