Вольная Русь. Гетман из будущего

Спесивцев Анатолий Федорович

Впрочем, остальные три отстрелялись и по второму разу успешно и без серьезного урона «отскочили» от врагов подальше. На третий залп у них спецбоеприпасов не имелось: галеры мало подходят для сражений с артиллерийскими кораблями.

Нельзя сказать, что эта атака не смутила купцов. Смутила и испугала, но не до такой степени, чтоб забыть о прибылях, ждущих их в голодающем Стамбуле. Никто не повернул назад, к Дарданеллам, после некоторых растерянности и шатания суда стали выстраиваться в линию, более тесную, то есть с меньшими промежутками между судами для продолжения пути на север.

Трясило также воспользовался

моментом и перестроил свой строй, отведя назад, к наиболее удобному для атаки минных чаек месту каторги с дымарями на носу. Неспешно они двинулись по ветру, как бы гоня перед собой облако дыма, скрывающее их от вражеских канониров. Потом многие нидерландские капитаны и купцы заверяли – божиться грех, – что именно тогда они осознали необходимость сдаваться, но разные обстоятельства им помешали. Со стороны продолжавших идти параллельно казацких кораблей никого поднявшего белый флаг, прекратившего сопротивление не заметили. Все вражеские суда дружно палили в облако, некоторые для этого даже из строя вывалились, ведь новая опасность приближалась к ним более сзади, чем сбоку.

Именно из искусственного облака и выскочили специально укрепленные, приспособленные для выдерживания близкого подводного взрыва чайки с подводными минами на шестах. Аркадий, конечно же, не забыл про успешные атаки Макарова в русско-турецкой войне, но испытать это новое оружие довелось здесь, в Мраморном море.

Испытание прошло удовлетворительно. Ни одно из успешно атакованных судов не пережило этого события, большие подводные пробоины для кораблей семнадцатого века имели стопроцентную фатальность. Не спасли «голландцев» даже толстые, двадцати-тридцатисантиметровые борта – их строили с учетом долгой эксплуатации и сильных океанских штормов. Когда одно за другим суда начали быстро погружаться в воду после атаки их всего лишь одним смехотворно маленьким корабликом, шедшие впереди сообразили, что в этом рейсе, при его продолжении их ждет не фантастическая прибыль, а смерть, и начали сдаваться.

– Иван, много казаков на чайках погибло?

– Да нет, около трети. Может быть, даже еще меньше, хотя палили по ним немилосердно, успели зарядить и пушки, и ружья и начинали стрельбу только при сближении, а много ли чайке надо? Одно ядро – и подарок морскому царю готов. Да картечь очень уж злая оказалась, из больших-то пушек.

«Ничего себе! Треть погибших при одной атаке – небольшие потери. Да… не жалеют своей кровушки казаки за волю. “Правильные пацаны” из двадцать первого века от таких перспектив массово перековались бы в добропорядочных граждан. Разводить лохов или изгаляться над беззащитными – по милости трусливых правительств – обывателями куда безопаснее».

– Такие потери на переезде не скажутся?

– Не-а, – мотнул головой наказной атаман. – Нам все равно мест на каторгах-баштордах не хватает, потом людей довозить в любом случае надо будет. Но вот на ядучесть дыма люди жаловались. Мол, не все смогли сразу грести в полную силу – кашляли сильно, надышавшись твоей гадости. Просили в следующий раз у чертей чего-то не такого противного вызнать.

– Тряпками им лучше свои морды надо было обматывать да не забывать мочить их перед атакой, если помнишь, на учениях никто особо не пострадал. Не бывает густой дым совсем безвредным.

– Я нескольким сотникам, из

чьих сотен жалобы шли, уже выдал нагоняй.

Друзья немного помолчали. Один, на вид бездумно, курил трубку, другой вроде бы мечтательно пялился в облака. Слава богу, небесные, не искусственные, дымные. Нарушил молчание младший характерник:

– Все равно жалко парубков. Храбрецы ведь. А с вами же и парусники пойдут.

– Знаю, но и на них мест маловато будет.

– Тех, кто не захочет переезжать, тебе не жалко? Хмель ведь их не помилует, изведет под корень.

– А чего их жалеть, бесштанных трусов? Тех, кто на землю осел, гречкосеем заделался, Богдан не тронет. А тем, кто саблю в руку взял, чтоб против ворога стоять, на Днепре теперь делать нечего. С крысюками у казаков, сам знаешь, всегда разговор короткий – в мешок да в воду, на корм ракам.

– За исход большого круга не переживаешь?

Иван ответил не сразу, а как бы после прикидки вариантов или «принюхивания» к будущему.

– Не боюсь. Хорошую идею ты подал, правильную. Ох, и развернемся мы там…

– Может, и развернетесь, да надолго ли?

– Я ж тебе говорил, что «Бог не выдаст – свинья не съест»!

– А я тебя предупреждал, что там свиней нет, зато других опасностей – целое море! А ты уже не мальчик, и раны не так скоро заживают, и болячек разных… много имеешь.

– Казаку в постели стыдно помирать. Рано или поздно все ТАМ будем.

– Ага, в соседних котлах. Только вот я ТУДА не тороплюсь, мне и здесь неплохо.

– Еще никому ЗДЕСЬ навсегда остаться не удалось, так что не казаку от опасностей прятаться.

Аркадию оставалось только тяжко вздыхать. Он с самого начала понимал, что отговорить друга от настолько соблазнительной авантюры не сможет. Как ни печально было обоим от этого, но вскоре им предстояло расстаться. Возможно, навсегда. Шансы на успех предприятия сам попаданец расценивал как мизерные.

Вкус победы

Окрестности Стамбула, август 1644 года от Р. Х

Проход по Босфору для капитана, тем более адмирала, ведущего эскадру, – серьезное испытание. Иван весь путь в этой узости проторчал у руля, то и дело оглядываясь назад, на каторги, идущие следом. Аркадий получил возможность полюбоваться красотами знаменитого пролива. В прошлый визит в Стамбул слишком большое напряжение от рискованности ситуации помешало ему в этом. Заодно позволил себе попереживать из-за отъезда Васюринского – уверенности в том, что им суждено встретиться еще, не имелось – уж очень авантюрной затеей выглядела Сечь на Ниле.

При выходе из пролива бросились в глаза сначала красота Стамбула, потом огромное скопище людей, скота и телег на азиатском берегу. На воде возле этого лагеря виднелись многочисленные понтоны – части наплавного моста, разведенные, наверное, по предварительной договоренности для прохода казацкого флота на юг.

«Однако и награбили наши союзнички, аж завидки берут, если бы не дурная шведская война, запад Малой Азии обирали бы мы. Это тем более досадно, что рабочих рук в городах Малой Руси не хватает все острее, вся надежда в ближайшее время на стамбульцев. И странно: почему разобрали мосты полностью? Достаточно было бы сделать в них широкие проходы, потом меньше мороки при сборке имели».