Волны огня

Хэмпсон Энн

Она увиделась с Мэтрон на следующий день и сообщила ей о своих планах.

— А ваша тетя примет вас? — озабоченно осведомилась Мэтрон, когда Шани сказала ей, что тете она еще написать не успела.

— В этом я уверена. Я ее единственная племянница, и она будет рада, если я поселюсь вместе с ней.

— Ну что ж, звучит довольно убедительно. — Мэтрон помолчала, пристально глядя на девушку. — Насчет вашей работы… — неуверенно продолжила она, и от Шани не ускользнули предостерегающие нотки в ее голосе. — Вы уверены, что поступаете правильно?

Подтекст

вопроса был ясен, и Шани покраснела. Он не вызвал в ней сомнений, но заставил задуматься о другом: что Мэтрон думает об Андреасе? Возможно, она осуждает его и считает, что он поступил непорядочно и поставил Шани в затруднительное положение, но тут уж она ничего поделать не могла. В любом случае репутация его не сильно пострадает. Мэтрон сама решила, что не вправе озвучивать свои подозрения, и была совершенно права — подозрения подозрениями, но, чтобы произносить чье-то имя вслух, нужна полная уверенность. Шани вдруг задумалась, что было бы, откройся истина некоторое время спустя. Наверняка Андреасу пришлось бы обнародовать факт своей женитьбы, чтобы спасти свое доброе имя.

— Я хотела бы остаться, — ответила Шани. — Деньги мне еще пригодятся. — Она не лгала, когда растишь ребенка, да еще в одиночестве, деньги лишними не бывают. Впрочем, Шани не скрывала от себя, что отнюдь не деньги были для нее решающим фактором. Она надеялась, что, пока она здесь, ситуация еще может измениться, а когда она уедет — мосты будут сожжены. Хватаясь за тонкую соломинку надежды, Шани старалась не думать о том, что Андреас вполне ясно дал ей понять — она его больше не интересует, и, по его собственным словам, он не желает ее видеть после того, как пути их разойдутся.

— Думаю, деньги вам действительно могут понадобиться, — согласилась Мэтрон. — Но подумали ли вы о том, что обморок может произойти прямо в операционной?

— Я надеюсь, что скоро период слабости пройдет, — ответила Шани с печальной улыбкой. — Ведь это лишь начальная фаза, которая обычно длится не очень долго.

Мэтрон пожала плечами:

— А сколько вы еще хотели бы оставаться на работе?

— Месяца два.

Немного подумав, Мэтрон согласилась, но кабинет ее Шани покинула со смешанными чувствами. Может ей действительно следует не медлить и уйти сразу. На что она надеется? Андреасу она больше не нужна — теперь он увлекся Лидией Мюррэй. Чем дольше она останется, тем больше страданий ей предстоит перетерпеть. Слишком поздно она поняла, что мужа все-таки любит… хотя опоздала она совсем ненамного.

Шани не теряла сознания в операционной, но часто испытывала слабость, и однажды, пристально на нее посмотрев, Андреас заметил:

— Вы бледны, сестра. Вам нехорошо?

Сердце Шани подскочило. Захотел бы он вернуться к ней, знай он правду? Несомненно. Но как бы она себя чувствовала, зная, что привязала его к себе только ребенком? Нет, строить свою жизнь с человеком, который испытывает по отношению к тебе только чувство долга, нельзя.

— Я прекрасно себя чувствую, сэр, — холодно ответила она, ужасно боясь, что он разгадает ее секрет. Это будет только ее ребёнок, а если Андреас

узнает о нем, он непременно захочет делить ответственность и заботу о нем, даже если она откажется жить с ним под одной крышей.

Андреас отвернулся, беря у Кристэллы хирургические перчатки. Он выглядел очень усталым; в последние несколько дней у него было много работы. Вчера — две серьезные операции в Никосии, а эта за сегодня уже вторая.

— Похоже, в эти дни настроение у него особенно скверное, — заметила Дженни неделю спустя, придя с очередного дежурства, в которое она делала вместе с Андреасом обход.

— Хочешь сказать, он был неприветлив? — девушки пили кофе на веранде у Шани.

— Не то чтобы неприветлив — просто в плохом настроении. Он спросил у миссис Ронсон, хорошо ли ее покормили, и та ответила «нет». Всю вину он свалил на меня.

— Миссис Ронсон вечно голодна. У нее аппетит, как у лошади.

— Я знаю, и не только я, но и вся больница — за исключением мистера Мэноу.

— Ты говорила ему, что она постоянно ворчит?

— Подставлять голову под топор? Еще чего! Он был неприятен, как только появился, но теперь он просто невыносим. — Шани промолчала, и через некоторое время Дженни игриво подметила: — Интересно, каков он с Лидией? За последнее время она будто расцвела. Похоже, что с ней-то он общается совсем по-другому.

Шани вяло наполнила чашки. Неужели было время, когда ей хотелось, чтобы Андреас влюбился в Лидию?

— Я скоро уеду, Дженни, — тихо сказала она, меняя тему разговора. — Хочу вернуться в Англию. — И торопливо добавила, опередив Дженни, которая уже приоткрыла рот, намереваясь осведомиться о причине подобного решения: — Как ты знаешь, моя тетушка живет совсем одна…

— Твоя тетушка? Но раньше тебя это не слишком заботило; ты ведь говорила, она любит одиночество. — Дженни была ошеломлена. — Говорила, что любишь этот остров и что не хочешь отсюда уезжать…

Последовало неловкое молчание. Шани было тяжело говорить с Дженни о своем отъезде, поэтому она решила избежать долгих объяснений.

— Просто я хочу уехать, Джен. Прошу тебя, ни о чем меня не спрашивай.

— Это из-за Брайана? — с сомнением, но все же спросила Дженни, проигнорировав просьбу подруги. — Тебя так расстроил разрыв с этим типом?

— Он здорово меня подкосил, — последовал уклончивый ответ. Возможно, это был наилучший выход. Пускай все думают, что она уехала из-за Брайана. Какое-то объяснение следовало дать, а ничего лучшего ей на ум не приходило. И хотя объяснение это было слабое, неубедительное, оно вполне могло сойти за правду.

— Если честно, мне очень жаль, что ты вообще его встретила, — проворчала Дженни, не скрывая досады. — Он настоящий мачо, и что он не изменится, было ясно с самого начала. — Она помолчала, но, видя, что Шани говорить не намерена, продолжила: — Кстати, ты так ничего и не рассказала — как это произошло?

— Поводов было достаточно, Джен, но об этом я рассказать не могу даже тебе.

Дженни пожала плечами:

— Прости, хотела бы я чем-то помочь тебе.