Вольные стрелки
Шрифт:
– Умереть с оружием в руках. Без боя мы не сдадимся, чем скорее наступит развязка, тем лучше.
Я соскочил с крыши и велел трубачу играть сбор.
Звонкие ноты рожка прорезали воздух, и солдаты собрались передо мной.
– Храбрые товарищи!
– закричал я.
– У врагов есть крупное преимущество. Они привезли пушку, и боюсь, что этот частокол окажется довольно слабым прикрытием. Если нас будут выбивать отсюда, давайте отстаивать наш кораль до последнего дыхания. А если нас разобьют то помните:
Решительное "ура" было ответом на эту краткую речь.
– Но сначала мы еще посмотрим, каково они стреляют, - продолжал я.
– Пушка у них легкая, и всех нас сразу не перебьет. При выстрелах сейчас же ложитесь! Кто лежит на земле ничком, того труднее ранить. Может быть, мы и продержимся, пока наши придут на выручку. Во всяком случае, попытаться надо...
Новое "ура" прокатилось по фронту.
– Это ужасно, капитан!
– прошептал майор.
– Что тут ужасного?
– спросил я. Этот трус внушал мне величайшее презрение.
– Ах, это... эта история... это такая...
– Майор! Вспомните, что вы солдат!..
– Помню! Дурак я, что не подал в отставку перед тем, как началась эта проклятая война! Ведь собирался...
– Ну, не бойтесь, - сказал я, невольно улыбаясь откровенности майора. Через месяц вы будете пить вино в Хьюлетте. Вот, спрячьтесь за это бревно. Это единственное безопасное место во всем корале.
– Вы думаете, капитан, оно действительно выдержит снаряд?
– Хоть из тяжелого орудия. Ну, ребята, держитесь! Готовьтесь к бою!
Мексиканцы подвезли свою шестифунтовую пушку на пятьсот ярдов от частокола, и группа артиллеристов неторопливо устанавливала ее на лафет.
В это время я снова услышал голос майора.
– Боже мой, капитан! Зачем вы подпускаете их так близко?
– А как мне их не пустить?
– удивился я.
– Да мое ружье бьет гораздо дальше. Я думаю, их можно бы отогнать.
– Вы бредите, майор, - отвечал я.
– Пуля не долетит до них на двести метров. Вот если бы они действительно подошли на выстрел, мы бы им показали!..
– Да уверяю вас, капитан, мое ружье бьет вдвое дальше!
Я взглянул на майора. Мне казалось, что он совсем сошел с ума.
– Говорю вам, у меня игольчатое ружье, оно бьет на восемьдесят шагов.
– Быть не может!
– воскликнул я, срываясь с места. Теперь я вспомнил о странной штуке, которую велел Раулю снять с седла Геркулеса.
– Да почему же вы не сказали мне раньше?!
И, оглянувшись кругом, я закричал солдатам:
– Где ружье майора Блоссома?
– Вот она, майорская флинта!
– отозвался сержант Линкольн.
– Но такой винтовки я никогда не видывал. Она скорее похожа на пушку-недомерок!
В самом деле, в руках у Линкольна было прусское игольчатое ружье, новое по тому
– Оно заряжено, майор?
– спросил я, беря у Линкольна ружье.
– Заряжено.
– Можете вы попасть вон в того молодца?
– спросил я, возвращая оружие охотнику.
– Если эта штука бьет так далеко, то могу.
– Оно бьет без промаха на тысячу метров!
– завопил майор.
– А вы уверены в этом, майор?
– спросил я.
– Безусловно, капитан! Я купил это ружье у самого изобретателя. Мы пробовали его в Вашингтоне. Оно заряжено конической пулей... Она доску пробивает в тысяче метрах.
– Отлично! Ну, сержант, цельтесь повернее: вы можете спасти нас всех.
Линкольн, расставив ноги для упора, выбрал в заборе кол, достигавший ему как раз по плечо. Затем он тщательно обтер приклад и, поместив тяжелое дуло на кол, медленно приложился.
– Вон того, со снарядом, сержант!
– сказал я.
В это время один из артиллеристов нагибался к дулу орудия, держа в руках ядро. Линкольн спустил курок. Раздался выстрел. Артиллерист вскинул руками и полетел вверх тормашками...
Гром выстрела разнесся по всему лугу. Крик изумления вырвался у гверильясов, и в ту же секунду наш кораль загремел радостным "ура".
– Ловко!
– кричали солдаты.
Линкольн в одну минуту обтер и снова зарядил ружье.
– Теперь, сержант, вон того - с пальником!
Пока охотник заряжал ружье, артиллеристы несколько оправились от изумления и вкатили в пушку заряд картечи.
У казенной части орудия стоял высокий артиллерист с пальником и трубкой. Он только ждал команды: "Огонь!"
Но этой команды он не дождался... Линкольн спустил курок. Руки артиллериста резко дернулись, и дымящийся фитиль, выскользнув из его пальцев, отлетел в сторону.
Сам артиллерист повернулся кругом и, пройдя два-три шага, свалился на руки товарищей.
– А теперь, капитан, разрешите снять вон ту вонючку!
– Какую вонючку, сержант?
– А вон того поганца на вороном коньке...
Я взглянул и узнал коня и фигуру Дюброска.
– Конечно!
– сказал я, и тут же мне стало как-то неловко на сердце.
Но не успел еще Линкольн зарядить ружье, как один из мексиканцев, по-видимому, начальник, схватил лежавший на земле фитиль и, подбежав к орудию, приложил его к затравке.
– Ложись!
– закричал я.
Ядро с треском пробило тонкий частокол и, просвистел мимо нас, ударило в бок одного мула. Несчастное животное с вырванным бедром отчаянно задергалось и упало...
Другие мулы забегали по загородке, а потом сбились в один угол и остановились там, дрожа и припадая на задние ноги. Гверильясы разразились восторженным криком.