Вольный меченосец
Шрифт:
– Зачем ты приказал трубить переговоры вождей, дон Рэцуо? Неужели только затем, чтобы все знали, что отец воспитал тебя невежей?
– У меня есть предложение, дон Кси. Мои солдаты могли бы легко перебить быдло, которое ты приволок сюда, а тех, кто не околеет сразу - распять вдоль дороги. Но я - наместник короны, и должен думать о выгоде государства. Зачем лишать корону рабочих рук? Я предлагаю тебе поединок, и, когда я тебя убью, твои бандиты сдадутся. Остаток жизни они проведут на галерах. Эй, вы! Это не худший выбор, поверьте! Вы могли бы подохнуть сегодня с выпущенными кишками, а вместо этого будете дышать
– Хорошее предложение, - спокойно сказал дуэннон Кэссиу.
– Я принимаю твой вызов. Но, когда двое играют, ставки делают оба. Так вот моя ставка: когда я тебя собью на землю, твои воины смогут разойтись куда глаза глядят и заниматься чем хотят. Главное - не разбойничать в здешних землях, иначе сдеру шкуру и повешу за ноги. Желающие смогут присоединиться к моему войску.
Презрительная улыбка слиняла с лица благородного дона Рэцуо. Наместник совершенно по-мальчишески оглянулся на своих солдат, ища у них поддержки. Те отводили глаза. Дуэннон Кэссиу стоял с непроницаемым лицом, а мятежники откровенно скалились - они представляли, что сейчас творится на душе у солдат. Голову можно прозакладывать, что они сейчас желают поражения своему начальнику. Ведь в противном случае их ждёт бойня, из которой выйдут живыми немногие, а точнее - никто: мятежники просто задавят их числом.
...Ну, точно: один ируканец, сочно выругавшись на своём наречии, швыряет наземь алебарду и шагает прочь. За ним покидают строй два арканарца. У одного дрожит челюсть, второй с лицом "чёрт мне не брат" подходит к мятежникам.
– Вы что, ублюдки? В строй!
– кричит наместник.
– Да пошёл ты...
– бросает через плечо ируканец.
– Зарублю псину!
– не своим голосом кричит наместник и рвёт меч из ножен.
– Не марайтесь, дон наместник, - говорит соанский арбалетчик, и против всякой субординации придерживает руку командира, а сам еле заметно кивает землякам.
"Торн! Торн!" В руках соанцев сами собой срабатывают арбалеты. Арканарец, которому болт впился в лопатку, влетает в строй мятежников и обвисает на руках косматого охотника, ируканец кувырком летит в пыль - ему перебило позвоночник.
– Не стрелять!
– кричат оба вождя.
– Прекратить! Прекратить, скоты! Смирно!
– надрывается наместник. Потому что ируканцы и арканарцы бросились на соанских арбалетчиков, убивших их земляка.
Удивительно, но солдаты послушались своего начальника. Правда, один ируканец смирнёхонько лежал на земле с болтом в глазнице, а соанский арбалетчик, всхлипывая по-рыбьи, удерживал кишки, которые рвались на волю из его распоротого живота. Остальные соанцы сгрудились отдельной кучкой, причём как-то так получилось, что их арбалеты сами собой перенаправились на бывших соратников.
– Если бы не твоё упрямство, дон Рэцуо - они были бы живы, - сказал дуэннон Кэссиу.
– Не слушайте его!
– крикнул наместник, поворачиваясь к своим солдатам.
– Не слушайте! Это же сам дьявол!
– Ого, я уже дьявол! Какое повышение!
– хохотнул дуэннон Кэссиу.
– Он вас морочит и стравливает! Но я заставлю его заткнуться!
Молодой наместник недаром носил благородное звание - мечи сами собой выпорхнули из ножен и оказались в его руках. Дуэннон Кэссиу выставил вперёд левую руку со щитком, а правую
Мятежники и солдаты наместника, не сговариваясь, подались в стороны, освобождая место для поединка.
Глухо рыча, наместник устремился на дуэннона Кэссиу. Мечи со свистом резали воздух и, казалось, вот-вот должны были рассечь противника напополам - но этого почему-то не происходило. Дуэннон Кэссиу отходил по окружности, сохраняя расстояние, на котором противник едва не достаёт до него. Несколько раз он качнулся в сторону, уходя от клинка, один раз выставил щит, и меч со скрежетом скользнул по нему, но сам не спешил ввязываться в бой.
Дон Рэцуо, видя, что его бешеный натиск пропал втуне, остановился.
– Тебе страшно, дон из болота?
– спросил он.
– Страшно смотреть на то, во что превратились благородные меченосцы, - ответил дуэннон Кэссиу.
– Не то чтобы твой язык был ловок и остёр, но мечами ты работаешь ещё хуже.
Вместо ответа дон Рэцуо нанёс правой рукой круговой удар. Дуэннон Кэссиу подшагнул вперёд, принял удар на щит, подцепил клинок противника на крестовину своего меча, сделал ещё полшага вперёд и оттолкнул вверх. Мечи дона Рэцуо столкнулись в воздухе. Дуэннон Кэссиу, продолжая движение, пнул противника в колено. Дон Рэцуо зашипел от боли, но не упал и снова обрушил на врага сверкающий водопад. Дуэннон Кэссиу спокойно отступал, держась в обороне. Он принимал удары на щит и отбрасывал мечом, при этом тратя меньше сил, чем противник.
Дон Рэцуо остановился. По тому, как он стоял, было заметно, что он старается не нагружать правую ногу. Но он был силён и вынослив, и даже не запыхался от бешеной работы двумя клинками.
– Может, просто сдашься, дон из болота? Я упрошу его величество, чтобы тебя не казнили...
– Для этого тебе придётся научиться говорить с мёртвыми, дон Рэцуо, а ваша церковь этого не одобряет.
– Что?
– Дон Рэцуо был настолько поражён услышанным, что едва не выронил мечи. Всё-таки не выронил - потому, что учился владеть оружием с пяти лет.
– Повтори, что ты сказал!
– Я думал, ты уже знаешь. Уже почти неделя, как никого из королевской семьи нет в живых.
– Ты лжёшь!
– взревел наместник, но в бой не ринулся. Он уже понял, что его противник - не из тех, кого зовут "смазка для клинков".
Дуэннон Кэссиу опустил оружие.
– Глупо убивать и умирать за дело, которое мертво, дон Рэцуо, - сказал он.
– Королевства больше нет, а значит, ты - не наместник короны, а я - не мятежник. Мы оба сейчас вне закона, потому что весь Арканар перешёл под власть Святого Ордена.
Дон Рэцуо слепо смотрел перед собой, да и его солдаты, поражённые услышанным не меньше командира, замерли с разинутыми ртами и остановившимися глазами.
– Я не верю тебе. Не верю. Не верю!
– заговорил он, наконец.
– Ты... ты дьявол... или просто лживый безбожный мятежник...
– Хочешь сказать, что ты унизился до переговоров и поединка со лживым безбожным мятежником?
– осведомился дуэннон Кэссиу.
– Я? А что - я... Я - комендант без крепости и наместник без провинции, - усмехнулся дон Рэцуо.
– Мои солдаты - неверные драчливые псы. Знаешь, дуэннон Кэссиу, зачем я велел трубить "переговоры"? Зачем вышел из замка, в котором, худо-бедно, мог ещё долго оборону?