Вольный охотник
Шрифт:
Конечно, мятежу лишь дали по зубам, выбив самые острые и выступающие. Если на этом все бросить, зараза вновь разрастется и начнет толкать сытых германцев, особенно молодую поросль, на всякие глупости. Имперской Канцелярии предстояло еще много работы в этой провинции, чтобы выкорчевать всю крамолу. И тут сведения Яна, полученные им от виконтессы, могли здорово помочь.
Однако, вместо того чтобы пойти с докладом к людям, принимающим решения, остаток этой ночи Эссенам пришлось провести в одной из комнат дворца, с выставленной у дверей вооруженной охраной. Оптиону, командовавшему задержавшим их отрядом, двое молодых
В итоге из-под временного ареста брату с сестрой удалось выйти только поздним утром. К этому времени из крипты вернулись почти все войска, а в их «камеру» наконец заглянул вымотанный до состояния бледной тени архиерей Рикс.
— И правда, — сказал он, заходя в комнату. — Марочные бароны. Что вы здесь делаете?
— Задержаны, ваше преосвященство, — тут же поднялся на ноги Ян.
За время заключения он успел немного вздремнуть и выяснить у своих охранников, которые, хоть и блюли устав, но все же не проявляли к узникам чрезмерной жестокости, информацию о состоянии дел. София, вымотавшаяся гораздо сильнее брата, все еще спала.
Священник не стал шуметь, что, мол, героев этой ночи нужно немедленно выпустить. Вместо этого он устало прошаркал к дивану, на котором недавно спал Ян, с кряхтением на него сел и, испустив облегченный выдох, прикрыл глаза.
— Как же спина болит, — пожаловался он в пространство. Помолчал немного и добавил: — Вот уж не думал на старости лет столкнуться с настоящим Прорывом.
— Справились же, ваше высокопреосвященство, — не столько вопросительно, сколько утвердительно сказал юноша.
— С Божьей помощью, барон. С Божьей помощью. Давайте так, вы пока рассказывайте, а я, с вашего позволения, передохну несколько минут. Ежели задремлю — будите без стеснения. Начнем, пожалуй, с химер, которые атаковали нас из окон второго этажа. Я правильно понимаю, что это их тела нашли легионеры?
— Точно так, ваше высокопреосвященство!
— И давайте, юноша, без этого вот всего. Я за эту ночь с военными на десяток лет вперед наговорился. По-людски извольте.
Ян кивнул и выдал архиерею сжатую и отредактированную версию столкновения с химерами. Виконтесса фон Кёниг там не фигурировала, а вся заслуга в уничтожении слуг Падших полностью досталась Эссенам. За время рассказа священник хоть и сидел с закрытыми глазами, но ни разу не задремал. Напротив, судя по эмоциям на его лице, слушал он предельно внимательно.
А так как Кристин в его докладе не фигурировала совсем, охотник ни словом не обмолвился о том, что от нее услышал. В противном случае ему пришлось бы объяснять, откуда ему это вдруг стало известно, что, в свою очередь, потянуло бы за собой другие вопросы. И в конечном итоге разоблачило бы его.
Сведения, полученные от сбежавшей колдуньи, Ян собирался довести только до своего дяди, инквизитора из Восьмого отделения. А вот он уже и решит — нужно ли Экзархату о них знать или нет.
— Что ж, — произнес архиерей Рикс, когда молодой человек закончил говорить. — Крайне удачно вышло, что у ваша сестра оказалась потенциальным святым воином. Полное истощение резервуара, я полагаю?
Он качнул головой в сторону все еще спящей девушки. Ян кивнул.
— Ей бы стоило пройти полное обучение в Лицее, — протянул священник.
Он ненадолго замолчал, словно и правда от усталости заснул с открытыми глазами, а потом неожиданно жестко спросил:
— А виконтесса фон Кёниг? Она, если мне не изменяет память, тоже химера? Вы вроде упоминали об этом, когда приходили ко мне с покойным господином Кунцем. Да и позже тоже.
Ян пожал плечами. Таким трюком — переходом от добродушия к следовательскому тону — его было пронять сложно.
— Может, раньше где померла, — безразлично ответил он. — Или сбежала, когда поняла, что дела их плохи. Культисты не слишком склонны к самопожертвованию.
Что бы там ни думала Кристин, предлагая Эссенам сделку, Ян ее выгораживать не собирался. Лишь аккуратно обошел факт их встречи и последующей беседы, а дальше уж как-нибудь сама пусть выкручивается. Спасется или нет — на все воля Божья. Впрочем, немного помочь ей он мог.
— Тут вы правы, барон, — тут же вернул маску усталого добряка архиерей. — Впрочем, это стоило бы проверить.
— Думаю, ваше высокопреосвященство, в Кенигсберге действовала целая группа химер, объединенная с заговорщиками, называемыми в народе «садовниками». Я не слишком в этом понимаю, но здравый смысл подсказывает, что сейчас они будут активно рубить все нити, которые могут вывести нас на их след.
Это была небольшая, ровно настолько, насколько он мог себе позволить, благодарность за спасение их с Софией жизни. Ложный след, по которому может направиться инквизиция, когда обнаружит в поместье Мантайфель два обгоревших тела. Может, опытные сыскари начнут копать дальше и смогут обнаружить обман, а может, инсценировки хватит, чтобы они удостоверились в гибели виконтессы и ее сестры.
Довольно логичное объяснение, если подумать. Заговорщики зачистили всех, кто уже засветился. Магией сожгли двух девушек, про связь с мятежниками одной из которых уже доподлинно было известно. Большего для колдуньи Ян делать не собирался.
— Ну, это уже хлеб Канцелярии, — кивнул священник. — Что ж, барон. Вам бы, наверное, стоило вернуться домой и немного отдохнуть. Вы ведь не собирались никуда уезжать в ближайшее время?
— Думаю, после всего произошедшего я на несколько дней превращусь в настоящего затворника, ваше преосвященство.
— Я бы тоже хотел, — с искренней тоской в голосе произнес архиерей. — Но кто же мне даст?
Уходя, Рикс распорядился, чтобы охрану с комнаты сняли, а Эссенам помогли найти лошадей или транспорт. Чуть позже, когда Ян усаживал полусонную Софию в седло перед собой, к нему подбежал чернец с бумагой от главы Экзархата. С ней барону удалось без труда выбраться за многочисленные кордоны, поставленные легионом как в самом городе, так и за его пределами.
Поместье встретило брата с сестрой потухшим уже пожаром — ночью сгорела одна постройка во дворе, кажется, с хозяйственным инвентарем. А еще — выбитыми дверьми и разбитыми окнами в обоих гостиных, изгвазданными коврами в коридорах и полным запустением.