Володарь железного града

Серебров Яр

На «Ермаке» случились небольшое технические проблемы и поэтому они отплыли позже намеченного срока. Ганзеец по своей привычке напросился на головной корабль и всю дорогу донимал экипаж расспросами, спускался в машинное отделение, глазел на винты и чистую воду, оставшуюся позади фарватера.

— А куда уходит лёд?

— Дык приглядись, вона вишь, под льдинами тот, его туды потоки воды от винтов толкают.

— А воду в котёл откуда берёте? Из моря?

— Дык нет, конечно, тама она солёная и трубки в котле мигом забьёт. На борту особый дистиллятор стоит, в нём морскую воду нагревают, опосля пар в трубки идёт и оттудова каплями стекает да водой

родниковой.

Герман задумался:

— Ди-стил-лятор, — с трудом произнёс незнакомое слов. — Он продаётся? Сколько бочек воды за день выходит? Можно ли его на наш корабль поставить?

— Про цену врать не буду, сие мне неведомо. А бочек каких? Ежели рижских, полсотни будет всяко. И на корабль его можно поставить, да токмо дров уйдёт поболее по весу, чем вода. Тута масло земляное надобно, с него жару поболее, или пыль торфяная.

В конце концов неугомонной гость всех достал и его отправили на корму строго-настрого запретив донимать экипаж расспросами. «Ермак» шёл бойко, средняя толщина ледового покрова Выборгского едва достигала тридцати сантиметров и лишь местами доходила до полуметра, а такую «скорлупу» корабль щелкал словно семечки, только треск стоял. Ночью включили ксеноновые фонари и Германа вновь прорвало, слишком много чудес на одном квадратном метре концентрировались и каждое, потенциально, могло принести хорошую прибыль. Полторы сотни кило прошли быстро, и спустя сутки «Ермак» причаливал к пирсу из свежих щитов на бетонных сваях. Этот необычный камень получаемый из порошка извести и воды тоже интересовал купца и он, в нетерпении, ждал визита в торговую палату Выборга.

«Ермак» утянул аж две баржи полные олова и его лучших коней, почти две сотни! Прямо по причалу шла кругло-лежневая дорога, что вела к навесам складов, под которыми, о чудо, Герман увидел необычную повозку с большой железной бочкой и десятком прицепленных вагонов. Похоже, тот самый паровоз о котором говорил комендант!

Русский Выборг располагался в километре южнее шведского замка и включал лишь несколько десятков каркасно-щитовых бытовок, крытых шиферными листами (их выпускали в Медном). Четыре «Единорога», обращенные в сторону Замкового острова, пару складов, совмещенных с вокзалом, и, собственно, торговую палату, куда приходила линия телеграфа, она же приёмная старосты. Пирс уже оборудовали краном журавлём и с его помощью разгружали металл, а лошадей выгоняли по трапам и далее, своим ходом гнали на станцию.

Капитан ледокола, староста поселения и начальник склада о чём-то ожесточено спорили и не обращали внимание на гостя, крутившегося под ногами, не до него. Зато, когда от шведов явился напыщенный, разодетый в бархат заместитель коменданта Выборга игнорировать его было нельзя.

— Я есть королевский сборщик налогов Юхан Бьорг, а ви нарушители!

— И что же мы нарушили, мил человек? — староста скособочился и принял юродствующий вид.

— Согласно Нотебергскому миру погост Эуряпяя отдан Новгородским княжеством доброму королю Магнусу и является его лёном, отчего на земли от Каянова моря до реки Сестра распространяются шведские законы. Вы сюда товар свой привезли?

— Привезли, как вишь.

— А пошлину платить кто будет? За коня доброго положено полмарки серебра, а за рыцарского, марку! И требую допустить королевских стражников к досмотру!

— Всё так, мил человек, разве мы спорим. И мзду выплатим честь по чести, и мытарей пустим, коли грамоту предъявишь.

— Какая грамота?!

— Чего тебе непонятно? Ежели тебя сам король Магнус мытарем назначил,

от него грамота треба.

— С печатью, — добавил капитан «Ермака».

— Верно, с печатью королевской, большой.

— Это какая-то нелепица! Мои полномочия может подтвердить дротс Выборгской земли.

— Да хоть Пупа Земляного позови, сказано же. Без грамоты короля Магнуса платить не будем и точка. Иди ка отседова, мил человек. Эй, робяты! — староста окликнул ушкуйников. — Проводите-ка мытаря к замку, неча ему у пристани делать. Немчин, а ты пошто тута отираешся? Иди-ка сюды.

— Я? — Герман удивился.

— Ты-ты, где же ешо тута ганзейцев зришь. За тебя вчера телеграмма из столицы пришла, пошли ужо в палату.

Герман последовал за старостой в добротно срубленный дом с окнами, где всё ещё шли отделочные работы. Пройдя через холл они прошли в приёмную, где стоял телеграфный аппарат, большой стол и пару кресел.

— Палаты как вишь на бумаге есм, а на деле вот, — староста виновато пожал плечами. — Не завезли покуда образцы, зато каталог имеется, — мужчина уложил перед Германом внушительную книгу с цветными картинками и колонками цен. — Твоя третья с краю. Считай задаром отдают. И за какие такие коврижки?! Эх, балует вас княже. Вот что, немчин. Неспокойно у нас. Лишний раз на пристань не ходи. Поживи у меня седмицу, опосля на «Ермаке» на Котлин возвернёшься. Вот тебе покуда бланк. Лимит тебе ведом, так что не тяни. Выписывай туды код товару да в графе число, проставляй сколь его треба. Заполнишь как, лист отроку передай, он его в Медный по телеграфу отправит и тама ужо проверят, что на складах осталося.

— И как быстро…

— Быстро. От Медного поезд три дня идёт. Намедни, до нового Немчинова торга лежневку протянули, а тама добра всякого всяко больше. Ежели чего, придётся из самого княжества вести, то уж извини. Дней десять ожидать, никак не быстрей…

Доп информация

Ручной лаг состоит из тяжёлого фанерного треугольника (сектора), прикрепленного к линю, на котором завязаны узлы через каждые 14 метров. Лаг бросают за корму яхты, и число узлов, которые пройдут через руку за 15 с, укажут скорость яхты.

1 — сектор; 2 — свинцовая пластина; 3 —клеванты; 4 — лаглинь; 5 — путики

Скорость судна определяется по времени и количеству вытравленного (выпущенного за корму) лаглиня. Если за 0, 5 мин. будет вытравлено лаглиня от красного флагдуха до первого узелка, это значит, что судно идет со скоростью 1 узел, если вытравлено лаглиня до второго узелка — со скоростью 2 узла и т. д.

Секундомер (песочные часы) включается в момент прохода красного флагдуха за срез кормы судна.

Ровно через 30 сек. лаглинь задерживается и по количеству узелков, петель и концов определяется скорость судна. Указанным способом можно измерять скорость до четырех-пяти узлов.

Выражение «бить склянки», то есть, отмечать определенные интервалы времени с помощью судового колокола, сохранилось до сих пор. В полдень на кораблях парусного флота склянки отбивались особым образом — рындой(англ, noon bell) — три удара подряд, один за другим. Сегодня же термин «рында» отождествляется с понятием «судовой колокол», что совершенно неверно.