Володарь железного града
Шрифт:
Вагончик поскрипывал, покачивался, местами сквозило, но в сравнении с богатыми каретами Вестфалии, в плане комфорта, крыл их как бог черепаху. Рессоры и печка-буржуйка с принудительным обдувом от небольшого Стирлинга, уютная и широкая кровать где можно вытянуть ноги, санузел и «габаритные» стеклопакеты. Князь не желал снижать цены на эксклюзив, отчего окна в первую очередь уходили в транспортную линейку продукции. Проводников в служебных поездах не имелось, самообслуживание, но Герману подсказали, где и как налить кипяток, а на станции он мог мог подкрепиться взять с собой горячей еды. Почему столы, где батраки брали пищу без платы назывались шведским, Герман так и не понял. Эта какая изощренная шутка? Больших скряг, чем шведы ещё поикать. Если бы с ним ехал его друг из Висбю, Юхан Карлсон, как пить дать старик умер от переизбытка пищи. Признаться Герман и сам в первый раз поддался искушению, проведав, что платить за угощение не нужно. Пища оказалась горячей, необычно вкусной и при этом сытной. Близость великих озёр давало изобилие рыбы, а бескрайние дремучие леса дикую птицу и ягоды. Люди князя выглядели упитано,
Когда навстречу шёл поезд, а таких Герман насчитал шесть штук, они ожидали на вторых путях. В остальном задерживались лишь на станциях заправки где к стальной бочке подсоединяли шланг исходящий паром. В Выборг шли вагоны полные доски и бруса, камней, цемента и прочего добра, укрытого стенами вагонов. Путь, что ранее бы занял у него полных шесть недель закончился на третий день, в Медногорске… За неполный год население этого городка выросла до пяти тысяч, уступая в численности лишь самому Новгороду и Торжку. Пробыв в городе две недели, Герман так и не смог в полной мере осознать значение масштаб и значение сооружений. Его лишь поражало их причудливое расположение. Разве что небольшие города Южной Италии, тянувшиеся вслед извилистой береговой линиии имели с городом фиолетвых крыш общие черты. Вытянувшийся с востока на запад Медноград начинался у Габоозера, проходил дефиле Петро и Конче озёр, стрелой уходя к Кондопожской губе Онежского озера, пересекая по пути реку Суна и хорду. На южную сторону магистрали отпочковывались жилые линии, уходившие к живописным озёрам, а на севере, напротив сосредоточились промышленные кластеры. Как и в прочих городках центральная магистраль была двухколейная, но в отличии от прочих проектов от хорды в промзоны шла ещё и третья, широкая колея для больших составов. Малые же ветви микроколейки с «Жуками» и лошадями подобно муравьям сновали на территории жилых и промышленных кластеров пересекая магистральные пути сквозь малые тоннели. Водонапорных башен не имелось, а от напорных подземных водоводов к промышленным и жилым зонам чугунные, водяные трубы.
Когда состав прибыл на вокзал ганзейца отправили в гостиничный комплекс: два десятка чёрных двухэтажных домов-шале из бруса и бревна на берегу Габоозера отделены от лесного массива ажурным плетнем. Сиреневый, с кирпичными прожилками алевролитовый сланец, покрывающий крыши вкупе с остеклением фасада и подсвеченными снежными скульптурами на месте газонов, придавал домам особый шарм. Завершали композицию валуны с туями и карликовыми берёзами и угольно чёрные шунгитовые дорожки, контрастирующие с белоснежными бордюрами из мрамора и чугун, много чугуна повсюду. Столбики и фонари, костровые чаши, ажурные ворота и фасадные решётки. В доме печи и камины, винтовые лестницы и даже, некоторые элементы мебели. Герман не просто был поражён, нет, у него футуршок, причём в рафинированном виде начался. Немец подолгу подвисал над тем или иным архитектурным элементом прежде, чем сердобольные соседи разъясняли назначение своими словами. Приезжих в городе хватало и гостевые дома были полны мастеров так как в город шёл непрерывный поток оборудования, но и обратно он отдавал не меньше.
Стоя на главной площади Медногорска перед шестиэтажной спиралью, немца поразило, что площадь целиком замощена причудливого вида толстой, чугунной плиткой. Огромное количестве металла везде и всюду каждый раз удивляло Германа. На нижних ярусах причудливой конструкции располагался терминал биржи, отделения приказов и городских служб. Вверх вела винтовая лестница-коридор, а каждый ярус опирался на составные сваи, нижестоящие стенки и центральную бетонную колону, стабилизирующую причудливое переплетение балок. Смысла городить деревянные небоскрёбы не было, да кто его считать будет то, а в таком виде здание можно было собрать из типовых элементов за пару месяцев и спокойно отделывать в тепле. На втором ярусе Герману выписали пропуск, билет до нового торга на Свири и присвоили уникальный цифровой код для пользования системой телеграфной связи и работы на бирже.
— Проходи, проходи, не стой столбом, мил человек!
Кабинет коменданта располагался на самом верху, открывая отличный обзор на городские кварталы, на большом столе располагалось несколько разноцветных телефонов и часы.
— Ганзейский гость выходит? Добро. Весточку насчёт тебя из штаба отправили, говорят сам князь слово замолвил.
— Я имел честь представиться князю в прошлом году. Он проезжал Бадожский торг и любезно согласился купить моего фризского мерина.
— Буцефала что ли? — Герман пожал плечами не зная, что ответить. — Ох и когда это было. Вроде вчера, чуть больше лета минуло, а кажется цельну жизнь прожил. Н-дас, — комендант откинулся в кресло и, закрыв глаза, заложил руки за голову. — У нас тут жизнь ключом бьёт, год за десять живём. И знаешь, ганзеец, мне сие по нраву! — раздался телефонный звонок. — Вот так всегда, ни минуты покоя. Ты вот что, поживи покуда с недельку, опосля и на торг отправлю. Твой товар всяко не скоро подвезут. Выделю помощника, он сопроводит, покажет, чем люд дышит.
Комендант обещание сдержал и на следующий день вместе с приставленным юношей они поехали к главному объекта города — доменной печи. Промышленные объекты, несмотря на крутую систему очистки отходящих газов, от жилого сектора отделял километр леса, а на работу металлургов возил заводской паровоз-танк «Жук», чугун то свой и на местные пути охотно выделяли литые рельсы. Остальные, обходились велорезинами и велосипедами, а то и телегами управляемыми лошадьми. Благо и с обычными дорогами был полный порядок. От каменных цехов, где обрабатывали граниты, кварциты, шунгиты,
После многочисленных экспериментов объём малой типовой домны увеличили до 48 кубов, что в два с лишним раза больше, старой. Её проект здесь и ставили, Арматура и автоматчика, воздуходувки и нагреватели, прочая механика шли из центра. По сранению с аппаратурой годовой давности многое серьёзно переработанно, а вместо старого засыпного аппарат м лотком использовали доработанный, системы Шарлевилля. Огнеупорные и обычные кирпичи производили на месте, после меди и хрома, третья экспортная позиция. КИПО новой домны здорово подняли выйдя на уровень плавки чугуна сто, сто десять тонн в сутки. Это грандиозное сооружение, исторгающие реки расплавленного железа в который раз ввело Германа в ступор.
Рядом с доменной печью располагались цеха гранулирования, очистки, обогащения, на последнем, кстати впервые в княжестве использовали магнитные сепараторы. В следующем секторе стояли вагранки для выплавки чугуна и хрома, литейный цех, конвертор и небольшой прокатный цех, катающий полосу для путей и проволоку для канатов, гвоздей, шурупов. Далее по линии разбили княжеские цеха: обогащения концентратов цветных металлов и меди, плавки меди, вытяжки шлаковой и базальтовой ваты, варки ситаллов, обжига шунгизита, варки бумаги, цементный, извести и флюсов, железобетонных изделий, асбестовых изделий, деревянных конструкций, лигнитового клея, кирпичей и огнеупоров шамота, форстеритовых, хром-магнезитовых и шунгитовых. Через весь кластер, разделённый полосами леса на номерованные зоны, проходила полноценная узкоколейная двухпутка с чугунными рельсами под паровозы серии «Алёша», а всего число веток достигло четырёх, не считая внутренние. Газогенераторные печи расположенные по соседству с углевыжигательными и полукосовыми обеспечивали производства синтез-газом. Как и в Светлояре структура промышленного кластера походила на технопарк будущего, однако здесь большую часть площадей занимали не цеха, а небольшие и средние артели обрабатывающие лес, мрамор, гранит, кварцит, габбро-диабазы, шунгиты и прочие дары севера. Лесо и камнепилки, малые вагранки, мельницы, смолокурни, п-ва фибролита и и строительных блоков, пекарни и колбасные цеха связаны с друг с другом, цехами, городом и складами Резервного банка телефонными и телеграфными проводами. Проходившая через кластер линия телеграфа умела аж шестнадцать пар проводов! В таких зонах рядом с путями ставили ПГС обеспечивая тем потребителей паром и сжатым воздухом. Подключали, газ, воду, провода ибо в контейнере штатно ставили телеграфно-телефонный коммуникатор. Линии паропроводов и сжатого воздуха звездообрано расходились формируя «дольки» артелей, но не очень, ибо более трёхсот метров тянуть оказалось нецелессобразно. Дорого, да и энергия пара падает ощутимо. Пока пара хватало с запасом, просто под линию конфигурацию ангаров подгоняли, строили их кольцом во избежание тепловых потерь. Консольный кран на лыжах, тот что малых ангаров и жилых домов, тянули и всё. Невелика наука с его помощью фермы ставить. Основа. бревно частично оцилиндрованное опираемое на буранабивные или забивные сваи, стропильная система из треугольных ферм на МЗП, покрытие крыш сланец, а стены на севере заполняли шлаковыми или стружко, шунгизитобетоными, торфяными или арболитовыми блоками, утепляли шлаковой или базальтовой ватой, торфяными блоками. Полы — лаги и доска, утепление: сухой песок и хвоя, шунгизит. Под станки и паровые машины заливали монолитное основание. Отопление централизованное, паровое или воздушное с каналами из бетонных труб проходящими под полом, в слое утеплителя. Всё по самомому дешёвому варианту, с максимальным использованием местного сырья.
От изобилия механизмов у Германа закружилась голова, одна идея в голове сменяла другую, и купец из Ростока в отчаянии заламывал руки, осознавая, что он заказывал совсем не то, что увиденные в Медном городе механизмы могли принести ему на порядок больше дохода. Это как человек залез в банковское хранилище, а мешок для денег забыл. Добра много, а ухватить нечем. Не меньше механизмов немца интересовала финасовая подноготная. Артельная система прилично отличалась как от новых фландрийских мануфактур, так и средневековых городских «цехов» хотя имела черты обеих систем. Задержавшись на ночь в одной из камнепилок его пригласил переночевать Млад, координатор, он же организатор артели. В доме они немного выпили, закусили прежде попарившись в общинной баньке и как водиться разговорились.
— Скажи друг, как ты эту артель получил?
— Дык особого секрета в том нет. В Торжке у мого отца лавка была, торговали бела-камнем, змеиным, синью персидской и прочими да ерунду бабам из них точили — шарики да кулоны, брошки всякие. Азм же третий сын в семье, как думаешь чего мне светит? — Герман понимающе покивал. — В град как то явились приказчики князя народ набирать да соблазнять идти под его руку работать, гостинцы ладить. А кого тама соблазнять? Голодранцев полграда, в жизни серебра в руках не держали. Да и гости прежде сказывали про то, как в отрядах справно платят и добро кормят. Успел я слава бог, в тот же день ряд подписал, да гиперборейских монет попросил дабы семье кормиться. Не отказали, отсыпалки волков. Работал сперва во втором строительном, курсы Ликбеза закончил с отличием. По первой на струге конном трудился, опосля, как ешо месяц отучился, машинистом паровой дробилки. Способный я к механике с детства, токмо разумения не имел. По отрядям же агитаторы ходили и сказки сказывали какие дома добрые в Медном граде, да сколько серебра можно получить ежели с князем на паях в артель вступить. А у меня немчин, с измальства душа лежит своё дело получить и в руках его держать крепко, токмо я такого не говорил никому прежде. От отца за сие вольнодумство разом бы прилетело.