Вологодская история
Шрифт:
Кира смяла листок и выкинула его в урну. В душу закрались сомнения по поводу истинного авторства письма, однако размышлениям она решила предаться после работы. Наконец, последняя страница была дописана, и следователь решила направиться в прокуратуру.
– Точно не отвезешь мой том? – тоскливо протянул Антон, наблюдая за сборами девушки.
– Нет, Антон, как говорил Феликс Эдмундович Дзержинский: «Отдохнем, товарищи, в тюрьме», поэтому напряги хотя бы свои ноги, если не хочешь оказаться за решеткой.
– Он еще говорил о том, что у чекиста должно быть горячее
– Ты просто не в моем вкусе, Антон, – проговорила Кира, оставляя коллегу наедине с уголовными делами.
В здании прокуратуры сегодня было шумнее обычного. То ли долгое отсутствие проверок так обрадовало народ, то ли погода сегодня была особенно приятной, однако сотрудники весело сновали по кабинетам, любезно отвечая на вопросы посетителей.
– Это хорошо, что ты приехала почти сразу, – радостно говорил прокурор, попивая кофе из большой кружки: – На журнальном столике положил копии экспертиз, ознакомься.
– Могу ли я их?
– Взять? Конечно, только сделай подписку о неразглашении. Сама понимаешь, СМИ сейчас так и норовят получить свежие факты.
– То есть Вы мне не доверяете, Владимир Иванович?
– Ну… – задумался прокурор: – В своей работе я не делаю исключений.
– Значит, Вы наивно думаете, что наш отдел уничтожил видеозапись со взяткой?
– Так, все, хватит. Бери бумаги и вон отсюда, у меня своих дел по горло.
– Еще раз спасибо, Владимир Иванович.
Проводив Киру до выхода, прокурор громко хлопнул дверью, испугав подчиненных в соседних кабинетах.
***
Артем подходил к скамейке, установленной напротив Пороховой башни Вологодского кремля. Белые стены ярко отсвечивали на солнце, отчего у парня болели и без того уставшие от компьютера глаза. На горизонте появилась Кира, не заставившая себя долго ждать.
– Если ты злишься на меня за то, что я вырвала тебе с работы по собственной прихоти, то можешь успокоиться. У меня есть результаты экспертизы! И они очень хорошие, – подруга раскрыла перед собеседником документы.
– Я ничего не понимаю в этих инженерных терминах, давай уже к выводам.
Кира перевернула страницу.
– Выстрел был произведен из кустарного оружия? Это значит, что кто-то самостоятельно сделал ствол?
– Ага. А еще пули были сделаны из переработанной стали!
– То есть наш объект сталевар – любитель?
– Похоже на то. Версия с Калининым откладывается, вряд ли он имел удовольствие заниматься разработкой домашнего оружия. А вот что насчет остальных сотрудников…
– Я сегодня посмотрел на этих коллег, они все подозрительные. А еще у нас на заднем дворе стоит заграничный джип.
– Это нашего мэра.
– А… Я думал, чей-то местный.
– Ну, в декларации я джипов не видела. Но вид оружия – это не самое главное. Посмотри сюда, – Кира указала на выводы трасологической экспертизы: – На его одежде были кровавые следы непонятного происхождения. Словно убийца обо что-то поранился, пока тащил его.
– Уверена, что это убийца, а не Олег испачкался где-то до смерти?
– Эксперт указал,
– А если убийцы в этих базах нет?
– Продолжим искать. Думаю, в Вологде мало подпольных оружейников, так что мы быстро найдем клиента.
– И за что могли убить Олега? – негодовал Артем.
– Я всю жизнь задавала себе вопрос: за что можно убить человека, и никогда не находила на него ответа. Злодею просто хочется и все. Он не понимает, что у жертвы может быть семья, которая не дождется отца или сына, он не думает, что может остановить производство, если умерший занимал важный пост. Он просто стреляет из своего гребаного пистолета и спокойно живет дальше, не представляя, как страдают люди из-за потери. Поэтому мы не получим ответ про Олега. Убийца будет, наверно, оправдываться, что на него напали. Или что он в этот день поссорился с девушкой и решил выпустить пар. Знаешь, на суде все обвиняемые как дети, которых застали за шалостью, кричат и просят не наказывать их, ведь на то есть тысяча и одна причина. Только вот на самом деле никаких причин нет, как и оправданий нарушенного закона.
– То есть если человек нарушает правила дорожного движения, чтобы довести рожающую жену до роддома, он тоже не имеет оправданий, и его надо судить?
– Ну, мой дорогой выпускник юридического, это уже крайняя необходимость, которую докажет следователь.
– А вдруг убийца Олега действовал, например, из соображений необходимой обороны?
– Не думаю, что Олег на него напал.
– Ну вдруг. Я полтора года вас не видел и понял, что вы совсем не такие, какими я вас представлял.
– Да? И какой для тебя стала я? – Кира задумчиво посмотрела ему в глаза.
– Не знаю. Раньше я всегда думал, что ты амбициозная карьеристка. Знаешь, пока мы сидели на парах, ты ездила в МВД, прокуратуру. Да я за всю жизнь в этих местах бывал реже, чем ты за первый курс. А потом, после выпускного. Помнишь, я предлагал тебе уехать в Москву?
– Это когда я помогала тебе спуститься с лестницы, потому что ты перебрал водки?
– Нет, вроде это было раньше. В общем, не суть. Ты тогда отказала мне, потому что хотела остаться в Вологде. Но ведь вся твоя семья уже давно не здесь. Брат переехал восемь лет назад, теперь отец уезжает. Почему бы тебе не реализовывать свои амбиции в московских масштабах? Боишься конкуренции?
Кира не отвечала. Ее взгляд был устремлен на закат, нежными тонами окрашивающий Кремль. Погода еще не успела испортиться, однако ветер постепенно входил в свои права, нежно качая ветки деревьев.
– Что? Обиделась? – удивился Артем: – Ты же сама попросила рассказать все по – честному.
– Знаешь, я не готова обсуждать эти темы. Если хочешь, можем собраться на выходных и подискутировать о моей опустившейся жизни за монополией. Сейчас я замерзла и хочу спать.
– И это все? Я ради тебя так стараюсь, отпрашиваюсь с нелюбимой работы, а ты просто уходишь домой?