Волонтеры атомной фиесты
Шрифт:
– Никак бы я не обрисовал. Живу я здесь, вот и все. Кстати, проф, у тебя в книге «Эхо лунной богини» сказано, что слово «матриархат» произошло из патриархата, а реально матриархата быть не может, потому что женский стиль мышления отвергает домашние статусы, и признает только функции, связанные с опытом и умениями, как-то так.
Канадский профессор изобразил на лице крайнее удивление.
– Ты настолько хорошо помнишь, что написано в этой моей книге?
– Неплохо помню. Как мне без этого, если я живу с тремя девчонками, которые, скажу напрямик, раз мы без свидетелей,
– Гм… Для меня загадка, как ты уживаешься с Эрлкег, Лирлав и Ригдис. И я, вероятно, должен признаться, что в начале разговора слегка спровоцировал тебя на ответы.
– По ходу, не слегка, проф Найджел, а очень конкретно. Вообще-то ты мог бы просто спросить, я бы ответил. Зачем было закладывать виражи длиной в милю?
– Извини, кэп, но мне требовался твой спонтанный ответ. Это крайне существенно для проверки четырех этических постулатов Ламонта.
– Что за постулаты такие, которые надо так проверять? — поинтересовался Корвин.
– Вот они. Первый: людям следует стремиться к творческой работе и счастью. Второй: счастью не нужно моральное обоснование. Третий: ничего сверхъестественного нет. И четвертый: люди, руководствуясь интеллектом, и свободно сотрудничая друг с другом, могут построить счастливую и устойчиво-благополучную жизнь.
Корвин выразительно пожал плечами и прокомментировал:
– По-моему, первые три ни о чем, а к четвертому надо добавить: если им не мешают.
– Минутку, кэп. Встань на позицию типичного жителя Северной Америки, и ответь на вопросы: к чему надо стремиться, на чем базируется счастье, есть ли бог, и можно ли построить благополучие людей без политических партий, адвокатов и банков?
– Я понял, проф, о чем ты говоришь, но не понимаю: для кого написаны эти постулаты Ламонта? Если для этих типичных… То он зря тратил время и увеличивал энтропию.
– Они написаны для таких, как я, — ответил канадский профессор, — это даже не столько постулаты, сколько тест, философско-этическая лакмусовая бумажка.
– А-а… — штаб-капитан кивнул, — …Тогда ясно. Это твой виртуальный инструмент, как принцип Даламбера для инженера.
Найджел Эйк улыбнулся, допил чуть остывший какао и признался:
– Да. А я опять тебя спровоцировал. У меня такая скверная привычка: изучать людей, в частности, знакомых, методом провокаций. Ты не возражаешь?
– Aita pe-a, проф, если для науки, то ладно. Но ты так и не рассказал про новую книгу.
– Да, действительно. Итак, идея книги, это поиски социальных моделей в будущем, и построение проекций этих моделей на плоскость современности. Уэллс, Хаксли, Кларк, Азимов, Хайнлайн, Шекли, Саймак, и далее вперед. Меняются поколения НФ-авторов, некоторые рубежи по времени достигнуты, некоторые прогнозы фантастов сбылись, а некоторые — нет, и уже понятна генеральная линия: в обществе будущего сохраняются четыре константы: политический истеблишмент, финансы, церковь и институт брака. Человечество в фантазии о будущем может освоить термоядерный синтез, проникнуть своими космолетами в гиперпространство, поселиться на тысячах планет, но при этом простые индивиды
– А может неинтересно сочинять про общество без проблем? — предположил Корвин.
– Конечно, неинтересно и, более того, недостоверно! Пока существует человек, будут существовать и характерные для него проблемы жизненных поисков. И, разумеется, в каждую эпоху будут возникать новые проблемы из-за новых взаимодействий людей с природой! Но ипотечные кризисы в эру звездолетов, это социальное извращение.
Штаб-капитан снова был удивлен.
– Тогда, проф Найджел, какой смысл писать книгу про это унылое говно?
– Резонный вопрос, кэп! Так вот: в этой груде склизких моллюсков, мне удалось найти жемчужины: модели будущего быта, будущих надежд и проблем с новым пониманием гуманности! Честно говоря, я нашел это осенью, когда работал над маленькой книгой «Рикошет молота ведьм». Судя по твоей реакции, ты уже читал.
– Еще бы! Девчонки подсунули ее мне, как только она вышла.
– И как твои впечатления?
– В общем, мне понравилось, хотя в фактографии есть неточности.
– А можно узнать, какие?
– Aita pe-a, проф. Но давай все-таки сначала ты расскажешь про жемчужины. А твой вопрос я даже запишу, чтобы ты не беспокоился, что я забуду.
С этими словами, Корвин положил на стол карманный бумажный блокнот, вооружился фломастером и записал несколько фраз, после чего спросил:
– …А какие жемчужины нашлись?
– Прежде всего, — торжественно произнес Эйк, — я потерял невинность, в смысле, купил несколько выпусков «RomantiX».
– Кажется, — заметил Корвин, — я не очень понимаю смысл термина «невинность». Мне всегда казалось, что это связано с сексом в христианстве, точнее с отсутствием секса.
– Верно! — весело подтвердил канадский профессор, — Дело в том, что «RomantiX», это
австралийский журнал — антология женского любовного романа.
– О, Мауи и Пеле, держащие мир! Проф, зачем тебе женские любовные романы?
– Просто, только «RomantiX» рискнул напечатать новый НФ-роман Маргарет Блэкчок «Обитаемый айсберг». Маргарет — моя соотечественница и примерно ровесница. У нее достаточно давно определился стиль. Что-то по мотивам «Капитана Блада» Сабатини. Тропические моря эпохи освоения Нового Света, паруса, мушкеты, пираты, красотки, любовный экстаз под пальмами с описанием на грани категории «три икса»…
– А при чем тут НФ-модели будущего? — удивился Корвин.
– Я предполагаю, — сказал Эйк, — что все началось 1 марта этого года, когда ты вывез канадских кйоккенмоддингеров партизанской тропой через Мексику в Полинезию, а канадские спецслужбы как раз начали на них охоту по мотиву борьбы с экстремизмом. Маргарет Блэкчок попала под подозрение, поскольку кйоккенмоддингеры в переписке пользовались какой-то криптографией из одного ее романа.
– А ты тоже попал под подозрение? — спросил штаб-капитан.