Волосы циннвальдитового цвета
Шрифт:
– Извини, что там накричал на тебя, - сказал он первым делом.
– Но ты понимаешь, я не могу позволить подрывать мой авторитет.
Агния кивнула, давая понять, что извиняться не обязательно.
– Я не хочу, чтобы вы убивали Артема, - сказала она.
– Решение уже принято. Пойми, у нас нет другого выбора. Разве только...
– Договаривай.
– Разве только мы сегодня же уедем, - он разулся, подошел к ней вплотную.
– Исчезнем из города раз и навсегда. Убежим от твоего брата, от этих глупцов. Там, на западе, нас никто не поймает, никаких доказательств нет.
– Но Толик...
– Если согласишься, соберем вещи прямо сейчас, я найму машину, и мы покинем город. Никого не придется убивать, смоем всю кровь, которой успели выпачкать свои руки.
– Я не могу без сына.
– Он взрослый, самостоятельный. Позволь ему жить своей жизнью. Он сделал выбор, так пускай несет за него ответственность.
Агния опустила голову, не знала, что сказать.
– Так как, Агния? Ты можешь спасти жизнь несчастному дураку. И его, и нашу шайку, скорее всего, арестуют, но ведь никто не умрет. Они отсидят срок и выйдут на свободу. Возможно,
– спросил он, приковав свой взор к ее лицу.
Так хотелось махнуть на всё рукой и ответить да. Она представила себя на берегу Средиземного моря или, быть может, Атлантического океана, с коктейлем в руках, прислугой, кружащейся около нее. Все хотят ей угодить, разговаривают с ней почтительно, заискивают. Как же хотелось, чтобы эта мечта когда-нибудь стала реальностью. Когда-нибудь, но не сейчас. Агния не могла сына.
– Нет, - ответила она.
Кирилл вздохнул.
– Тогда у твоего протеже Куркова не остается шансов. Прости.
На том и закончился их вечерний разговор.
...
На следующее утро Агния проснулась поздно - в двенадцать часов дня. Кирилла дома не было, а на кухонном столе лежала записка следующего содержания:
"Звонила твоя племянница, обещала приехать в гости. Уж не знаю, что ей надо. Я ушел по делам, вернусь поздно, не жди".
Исчезновение Кирилла не удивило Агнию. Он постоянно пропадал, часто не на один день, так что в этом она не видела ничего страшного. А вот визит племянницы казался удивительным и пугающим в контексте происходящих событий. Тамара Доронина была любимицей отца, но не только и не столько потому, что была его единственным ребенком. Главная причин, она приходилась внучкой самому Юрию Павловичу Костицыну, собственнику городской земли и ряда крупнейших промышленных предприятий на территории города и в округе, на арендуемой земле. Тамара не была прямой наследницей, маловероятно, что она могла рассчитывать занять место деда, но Вячеслав был доволен самим фактом родства с Костицыным. Поэтому дочку свою Доронин хаял и лелеял. Она получила превосходное образование, была хороша собой, холодна и расчетлива, обладала исключительным здоровьем (в свое время Славик жаловался на то, сколько денег заплатил генным инженерам, но следом добавил: "С лихвой окупится"). Идеальная наследница состояния Доронина. К тете Тамара никогда не питала привязанности, за все время самостоятельной жизни она ни разу не навестила Агнию, совершенно не интересовалась ее жизнью и здоровьем. Удивляло и настораживало, что племянница внезапно решила погостить у тетки, когда намечалось серьезное и рискованное дело.
Немного подумав, Агния пришла к заключению, что это простое совпадение.
Часов в двенадцать пополудни позвонили, автоматически включился домофон. То пришла племянница. Выдавив неестественную широкую улыбку, Агния открыла дверь и впустила ее внутрь.
– Подросла-то как!
– восхитилась Агния.
– Перекрасилась что ли?
– Да. Нравится?
– у племянницы был приятный низкий голос.
– Тебе любой цвет подойдет, заходи, она помогла Тамаре раздеться и проводила ее в прихожую.
– Уютненько тут у вас, - сказала племянница.
– Чем богаты. Детьми мы, правда, пока не обзавелись.
– А что Толик? Так ничего о нем и не слышно?
Агния нахмурилась. Она не хотел разговаривать о родном сыне с девчонкой, которую видела второй раз в жизни. Но потом напомнила себе, что сама завела разговор о детях.
– Нет, - грубо ответила Агния. Тамара, похоже, поняла, что тему поддерживать не стоит, заговорила об интерьере комнаты, нахваливая теткин вкус и сравнивая ее с дизайнерами, о которых Агния слыхом не слыхивала. Немного поболтав, Агния пригласила гостью на кухню, та отказываться не стала. Тамара оказалась девушкой словоохотливой и образованной, она с удовольствием делилась своими наблюдениями и замечаниями по поводу современной жизни.
– Вот все повторяют, капитализм - это самая эффективная система, самая правильная и самая лучшая. Ресурсы используются экономичнее, рынок отбрасывает неспособных и дает выиграть самым лучшим, - рассуждала Тамара.
– А между тем, что мы наблюдаем сегодня. Состояния выбившихся в люди родителей растрачивают их дети, ресурсы спускаются в воздух, а все из-за чего? А все из-за того, тетя, что мы упорно продолжаем держаться за традиционный уклад, традиционные ценности. Да, революция и капитализация общества дали нам многое, но революция произошла в обществе, а не в умах. Мы уничтожили государство снаружи, но не смогли расправиться с ним изнутри. Вот смотрите, если хорошо подумать, почему все воспевают дифирамбы семье, так высоко ценят доверительные отношения между родственниками? Чем, к примеру, для капиталиста сын отличается от любого другого работника? Почему отец оставляет состояние своему возможно и не приспособленному для несения столь почетной ответственности чаду? Сложно сказать, так ведь. А все потому, что нелепо следует по сути глупым, неоправданным биологическим импульсам. Да, никто не отрицает, генная инженерия подняла шансы рождения у богатых способных и умных детей, но ведь роль воспитания никто не отменял. Одни исследователи продолжают настаивать на генном детерминизме, другие стоят на позиции ключевой роли воспитания и, пожалуй, я солидарна с последними. Скольких замечательных, перспективных ребятишек загубило дурное влияние внешней среды? Когда я училась в университет, знавала многих талантливых выходцев из состоятельных семей. О, мой университет, наверное, был лучшим в мире. И я там далеко не самая богатая, но выбивалась в лидеры. Был только один паренек, тощий, чахлый, но при этом невероятно умный. Казалось, он живет одним только духом.
– Просто у тебя нет детей, - нехотя возразила Агния. Вступать в спор с племянницей у нее не было ни малейшего желания, но и молчаливо согласиться со всем сказанным Тамарой она не могла.
– Тогда бы ты поняла, насколько важно что-то оставить своим потомкам.
Тамара снисходительно улыбнулась.
– Тетя, право, ты не понимаешь. Разве священники в католицизме вступали в брак? Разве монахи и монашки оставляли что-то своим преемникам, которых, зачастую, у них и не было? Древние жрецы даже в брак не вступали, они предано служили своему богу, отказываясь во имя его от любых земных радостей. Так же и настоящий капиталист, должен отказаться от своих привязанностей. Собственник - это жрец, его бог - деньги, которым он служит верой и правдой. Ради них можно пожертвовать своим счастьем и благополучием, семьей и обыденными радостями, взамен ты получишь гораздо больше. Семья - это для таких, как ты, тетя, тех, кто не готов выйти за рамки своей довольно скучной жизни. Капиталист же получает доступ к удовольствиям серхчелоческим, о которых вы можете только мечтать. Деньги открывают все дороги. Посмотри вокруг, и ты увидишь, с каким почтением относятся к жрецам единственного истинного бога. Нет, я убеждена, что подобно жрецам древности, капиталист должен передать свои полномочия не наследнику, а лучшему, готовому служить деньгам с тем же рвением, с которым служил он сам. Пойми ты, чтобы стать богатым, необходимо обладать особенным складом характера - деньги нужно любить больше жизни. Только тогда они ответят тебя взаимностью.
– Ты говоришь, как фанатичная верующая,- усмехнулась Агния, которой совершенно не нравились речи племянницы.
– Этому вас учат в университетах?
– Это не вера, это действительность. Понимаю, тебе никогда не приходилось читать философа Пустобрехова, а между тем он очень наблюдателен и последователен в своих суждениях. Сначала читаешь и думаешь - бред. Деньги и есть деньги. Стоит подумать о деньгах, первое, что приходит на ум, банковские карточки. Но если копнуть глубже, начинаешь гадать, а не стоит ли что-нибудь еще по ту сторону кредитки. И чем больше об этом думаешь, тем крепче убеждаешься в правильности выводов Пустобрехова. А он говорит: капитализм сегодня это не только общественно-политическое устройство общества, это нечто большее, религия, быть может, единственная по-настоящему мировая религия, культом которой являются деньги. И поклонение этому культу объединяет всех, абсолютно всех людей, вне зависимости от склада ума, образования, цвета кожи, социального происхождения. Просто поразительно, сколько копий сломали философы прошлого, так и не сумев придти к столь простому и, в общем-то, очевидному выводу. Каких только глупостей не наговорили в государственный период. Но деньги никогда, подчеркиваю, никогда не ставили на первое место. Жажда власти, сексуальная неудовлетворенность, эгоизм, альтруизм - что угодно называли основным мотивом, движущим людьми, но ни один философ древности не догадался, что общий и единый мотив, движущий людьми - преумножение собственного богатства. Ради денег капиталист готов передать управление своей компании более способному, отказавшись, таким образом, от власти, ради денег капиталист будет работать денно и нощно, не покладая рук, позабыв о личной жизни, ради денег он пожертвует собственным временем, собственными силами, во имя денег, он принесет в жертву человеческую жизнь, если это принесет ему прибыль. Так почему же никому в древности не пришла простая до очевидности мысль - увеличение количества денег и есть тот основной мотив, которым руководствуются люди на протяжении тысячелетий? Деньги - первопричина. Как пишет Пустобрехов, если бы денег не было их стоило бы придумать. Но не быть их не могло, ведь конечной целью существования человека, вершиной его эволюции является момент рождения обмена. Продать дороже, купить дешевле, извлечь выгоду, избыток в результате сделки и есть деньги. И если думать в таком ключе, мы сразу же придем к заключению, что человеческая история - это история борьбы за деньги. Война - продолжение политики другими средствами. Но политика - это борьба за преумножение собственного капитала. У кого больше денег, тот и прав. Вот она истина в последней инстанции. Ничего глубже нет, как нет и ничего более поверхностного. Диалектика и метафизика всего человеческого общества в одном флаконе.
"Неужели, - думала Агния, - она правда в это верит? Бедная девочка, родители видимо совсем не уделяют ей внимания".
Пространные и показавшиеся Агнии скучными рассуждения племянницы, подошли к концу. Тамара принялась есть, изредка нахваливая кулинарное мастерство тети. Но и здесь не обошлось без колкостей.
– А почему ты сама готовишь? Неужели вам даже на заказ еды средств не хватает?
Агния вздохнула. Хотелось встать и отвесить хамке оплеуху, но она сдержалась.
– Хватает, - сквозь зубы ответила она.
– Но я люблю постоять у плиты.