Волшебная иголка
Шрифт:
— Правда, вы так думаете? — глаза Мэнди раскрылись. — А вы не думаете, что он взорвется? Он уже зациклился на том, что я хочу выйти замуж.
Кэти сжала руку Мэнди.
— Сначала, возможно, он разозлится, но, думаю, он хочет это знать. И держу пари: если ты дашь ему шанс и расскажешь, что ты чувствуешь, он поймет тебя.
По крайней мере Кэти на это надеялась. Наверняка он не будет зол на нее за то, что она дала Мэнди такой совет.
В рабочей комнате зазвонил настенный телефон. Кэти ободряюще улыбнулась Мэнди и встала из-за стола, чтобы взять трубку. Мэнди подтянула
— «Бауэнская невеста», — сказала Кэти, подняв трубку на третий звонок. Она кивнула Мэнди, которая закрыла журналы и начала укладывать их в стопку на столе.
— Кэти, это Джаред.
Ровное, спокойное постукивание ее сердца перешло в беспорядочный перестук. Деловым тоном она спросила:
— Да, чем могу помочь?
Ее голос надломился.
— Мэнди у тебя? Она в рабочей комнате? Прямо сейчас?
— Да. Тебе нужно заехать?
— Я забыл у тебя свой рабочий пояс. Ты видела его? Или она?
Кэти опустила глаза и внимательно осмотрела пол около двери, потом у рабочего стола и увидела коричневый кожаный ремень. Кто-то из них, должно быть, затолкнул его под рабочий стол после того, как она расстегнула его. Там лежали молоток, свертки с гвоздями и все прочее.
— Нет, она не видела. Я уберу.
Боже мой, зачем рабочему поясу отца девочки лежать в ее рабочей комнате? А тут еще желтая мерная лента выпала из бокового кармана. Мэнди, так же как и Фред Уинстон, не была наивной. Если бы она заметила ремень, то сложила бы все факты и поняла, что произошло.
— Наверное, незачем забирать его сейчас.
— Черт! — Он пробормотал что-то еще, но она не разобрала. — Сегодня они с Кэвином идут в гости к друзьям. По средам они все вместе смотрят телевизионное шоу. Конечно, она ходит туда, если ей не нужно сидеть с детьми Уинстонов. А я уверен, что Фред не попросит ее сидеть с ними сегодня. Значит, Мэнди не будет дома до половины десятого. Не сможешь ли ты заехать ко мне до этого времени?
— Конечно, смогу. — Кэти одним глазом посмотрела на Мэнди, которая поставила ногу на стул, на котором только что сидела, и завязывала шнурок на ботинке. — Она уже уходит.
— Чтобы попасть к нашему дому, надо свернуть налево до дороги, которая ведет к дому Эберхардтов. Ты знаешь это место?
Кэти мысленно представила себе поворот дороги.
— Да, думаю так. Увидимся.
— Ладно. Позвони, если не найдешь дороги. Этот поворот легко проехать.
— Позвоню. Пока.
Мэнди закончила затягивать шнурки и выразительно посмотрела на телефон.
— Похоже, у вас много покупателей.
— Ничего необычного. Увидимся, Мэнди.
После того как Мэнди вышла, Кэти на секунду прижалась к косяку двери, собираясь с мыслями. Какой-то пикап с грохотом промчался по Мэйн-стрит, а за ним пролетел белый седан шерифа. Она улыбнулась самой себе, покачала головой, повернулась и вытащила ремень из-под стола. На всякий случай, если кто-нибудь зайдет в рабочую комнату, она положила пояс в шкаф, которым редко пользовалась.
Настенные часы показывали половину пятого. Скоро все разойдутся по домам и Мэйн-стрит опустеет. Ей стоило бы позвонить своему поставщику
Она опять открыла дверцу и наклонилась, чтобы еще раз как следует взглянуть на полки. На самой нижней лежали две картонные потертые коробки, на которых рукой Омы было написано «Учет». Как получилось, что она раньше их не заметила? Или заметила, когда переезжала сюда, но не обратила внимания.
Она подумала о Мэнди, посмотрела на старую иголку в игольнице, а потом опять на коробки.
Нужно знать наверняка.
Она присела на корточки, вытащила пыльные коробки, положила их на стол, сняла картонную крышку с одной и стала читать.
Джаред допивал уже третью чашку кофе, когда в дверь позвонили. Было минут пять восьмого. Он
допил последние капли, пытаясь вспомнить, заварил ли он обычный кофе или кофе без кофеина. Вообще, это было не важно. Ему казалось, что спокойно он все равно не заснет.
Он поставил в раковину кофейную чашку с эмблемой бауэнских железнодорожников — подарок Мэнди, — вытер руки о полотенце, подошел к двери и в нерешительности остановился на секунду, перед тем как взяться за ручку. Он не знал, что делать: сказать «здрасьте», взять свой пояс и сказать «до свидания» или пригласить Кэти на чашку кофе.
Был еще и третий вариант — схватить ее и целовать до умопомрачения, пока мозг не осознает идиотичность ситуации.
Когда он открыл дверь и увидел, как блестят ее волосы, озаряемые лучами заходящего солнца, его пальцы сжались и он с большим усилием сдержал себя. Каждая частичка его тела хотела выбрать третий вариант.
— Привет. — Вечер был теплым, но она обхватила себя руками за плечи. — Надеюсь, ты не против? Я оставила ремень в машине, чтобы убедиться, что Мэнди нет.
Он распахнул стеклянную дверь и придерживал ее бедром.
— Все в порядке. Мэнди у друзей. Она бы, наверное, ничего и не подумала.
Уголок рта Кэти приподнялся.
— Как часто ты оставляешь свой пояс в доме заказчика?
— Это впервые.
— Сегодня?
— Да. — И он сделал наиглупейшую вещь. Он нагнулся, притянул руками ее голову и поцеловал. Никто не мог видеть его входную дверь — соседские поля мешали прохожему увидеть их, а дом Эберхардтов находился в полумиле от его дома, на другой стороне поля. Но он совершил героический поступок — будто прыгнул с небоскреба на канате, не проверив, хорошо ли закреплена веревка.
В молодости он, тот Джаред, который развлекался на всю катушку, когда учился в последних классах школы, просто рассмеялся бы, если бы ему сказали, что поцелуй под луной — героический подвиг. Теперь же он был взрослым и совершенно не подготовленным к подобному.
Кэти ответила на поцелуй, и по его телу разлилась теплота. Ее пальцы потянулись к его пальцам, она прижалась к нему так, что ему захотелось втянуть ее в дом и положить на софу.
Но до того, как он снова ее поцеловал, она положила руки на его грудь, уперлась лбом в его плечо и выдохнула.