Волшебная кисточка
Шрифт:
Как замкнется и молчит.
— Может, что-нибудь расскажешь?
— Если ем, я глух и нем.
— Значит, маму не уважишь?
— Погоди, сейчас доем.
Мама! Всё нормально в школе.
Двоек я не получал.
На физре гоняли в поле
Мячик. Я его пинал.
— Да! Уж нет, сынок, я вижу
Всё, что надо, по глазам.
От врачей не скроешь грыжу,
Настроение — от мам.
— Что за странные вопросы?
—
Только мы молокососы,
Эта тема не для нас.
— Ну, еще один кусочек
Пирога поешь, возьми.
Ну, а как еще, сыночек?
Без любви ведь нет семьи.
— Ну, а где же страсть, безумства,
Мир огромный на двоих?
Или это вольнодумство?
Годно лишь для молодых?
— Да! Сначала это пламя.
Лучше ты его не тронь!
Но потом, сынок, с годами
Затухает тот огонь.
Но пожар не длится вечно.
Вечны только небеса.
И спокойная, конечно,
Наступает полоса.
Это жизнь. Возьми любого,
Будь он хоть какой чудак,
Но различья никакого.
Было, есть и будет так.
А скажи, девчонка эта
Одноклассница твоя?
— Ну, теперь сживешь со света.
Зря спросил об этом я.
— Но ведь это же нормально.
Для любви, сынок, живи.
А напротив же печально,
Если нет в тебе любви.
Ну, не хочешь, и не надо!
И махнула мать рукой.
— Всё же я ужасно рада
За тебя, мой дорогой.
И ушел к себе. Уроки?
Нет уж! Мысль его грызет.
Или он такой жестокий?
Или же вообще урод?
«Вот и мама всё толкует,
Что любовь всего важней.
И куда не глянешь, будет
Разговор о ней, о ней.
Это сколько б дел огромных
Совершил бы человек,
Если бы от мук любовных
Он избавился навек!
Здравый смысл здесь не в почете.
Аргументы же просты:
Всё равно, что на работе
Личным делом занят ты.
То страдают, то мечтают.
И повсюду ох и ах.
И на небо улетают.
Правда, только лишь в мечтах.
Но ведь я могу, чтоб в мире
Не осталось чепухи.
Прочь бряцания на лире!
Вон любовные стихи!
Дай-ка! Дай-ка нарисую!
Сам себя Амур убил.
И судьбу себе такую
Он, негодник, заслужил.
Поцелуи отменяем!
Никаких объятий нет!
И про страсти забываем!
На свидания запрет!
Строим, пашем, управляем,
Учим, лечим ОРВ
И детей теперь рожаем
Лишь в пробирках без любви
Так-то вот!»
Тимоша
Кулаком.
«Я молодец.
Прежний мир навеки рухнул
И любви пришел конец».
— Ишь, куда ты замахнулся!
Ну, почти Наполеон.
Мальчик быстро обернулся.
И в углу увидел он
Старика. Узнал он сразу.
Это самый тот старик,
Только ростом где-то с вазу.
— Как же ты сюда проник?
— Мира мы не уничтожим.
Есть пределы волшебства.
Нарушать никак не можем
Мы законы естества.
Так что ты оставь затею
Эту. Что-нибудь затей
Ты попроще! В лотерею
Хапни миллион рублей!
Ведь сначала было слово.
Это слово было Бог.
А любовь — его основа,
Человечеству урок.
Нет! Могущественней Бога
Не дано быть никому.
Так что отметай с порога
План, подобный твоему.
— Ладно! Я свою ошибку,-
Молвил мальчик.
— Осознал.
Как-то золотую рыбку
Тоже дед один поймал.
Эта сказка мне известна.
Глупость сделал я, прости.
В прошлое — мне интересно –
Мог меня б перенести?
Просто я погорячился.
Это выдумал со зла.
Знаешь, я, старик, влюбился,
А потом любовь прошла.
— Как не знать? Всё под контролем.
Мимо мышь не проскользнет.
Нашим, так сказать, героям,
Строгий мы ведем учет.
Для конторы есть работа.
Там чиновники сидят.
В книгах строгого учета
Всё, что нужно, отразят.
Так же пишем мы отчеты,
Так же нам доводят план.
В общем, хлопоты, заботы.
Это ж вам не балаган.
— Что ж выходит, неслучайно,
Я по плану к вам попал?
Интересно чрезвычайно!
Вот не думал — не гадал.
— Так устроен мир, и этот,
Ну, и тот, где числюсь я.
Бюрократия — не метод,
А основа бытия.
Вызовет к себе начальник.
«Ну, бери, садись на стул!
Расскажи-ка мне, ударник,
Сколько дел ты провернул».
На столе его отчеты.
Тут попробуй-ка соврать!
За такое дело — что ты! –
Могут сильно наказать.
— Как-то этот мир волшебный
Представлял совсем иным.
Он же как процесс учебный,
Скучен и руководим.
— Эхе-эхе! — старик вздыхает.
— Как всегда, низы и верх.
Это только кто не знает,
Думает, что фейерверк.
— Извини! Я растерялся.