Волшебная кисточка
Шрифт:
— Говоришь ты непонятно,-
Удивляется Скворец.
— Даже как-то и занятно.
Ты откуда сам, малец?
— Ну, скажу. Ты не поверишь.
Из эпохи я другой.
Ты одною меркой меришь,
Я же мерою иной.
— Вижу я, ты очень странный,
К нашей жизни не привык.
Хоть язык не иностранный.
Но не наш совсем язык.
— Да! Со мной случилось чудо.
Сам хотел я здесь побыть.
Убежать хочу отсюда.
Не могу людей я бить.
—
Соли вместе ведь с тобой,
Так и быть, тебе отсюда
Помогу сбежать, малой.
Не боец ты, это ясно.
Жалости не знают тут.
Так чего ж торчать напрасно,
Ждать, когда совсем забьют?
Вечером пошла пирушка,
Ели, пили, дым столбом.
По рукам гуляла кружка
Не с водою, а с вином.
Вспоминали бой у речки.
Каждый был и смел, и лих.
И бежали, как овечки,
Люди в панике от них
— Ух, мы дали, так уж дали!
Показали высший класс!
Нам за это бы медали!
В гвардию зачислить нас.
Нам любую дай преграду,
Нас нельзя остановить!
Хохотали до упаду.
Всем хотелось говорить.
Тимофей услышал шепот:
— Надо уходить сейчас.
Слышишь визги, хохот, топот?
Это все пустились в пляс.
Вон как наши беззаветно
Предаются куражу!
Значит, сможешь незаметно
Выйти. Я посторожу.
Тимофей встает со стоном.
— Ладно будем уходить.
Кто не следует законам,
С тем не следует дружить.
Пацаны самозабвенно
Свистопляски предались.
И выкидывать колена
Изощренно принялись.
Тимофей прижался к стенке,
Где пригнется, где замрет
Или станет на коленки,
Тихо движется вперед.
Вот до двери он добрался.
Рядом с ним стоит Скворец.
С ним обнялся, распрощался,
Он свободен наконец.
Он покинул заповедник,
Где преступников растят.
Где ж ты, дедушка-волшебник?
Возвращай меня назад!
Впереди он слышит крики.
Факелы прогнали тьму.
— Нынче Марций наш великий
Женится. Хвала ему!
— Эй, малец! Чего ты бродишь? –
Кто-то весело орет.
— Всё, что на столах находишь,
Всё толкай к себе в живот!
Голод — это же тетка,
Пирожка не поднесет.
Стол такой — ему находка,
Всё, что видит он, берет.
А какие яства — сказка!
Так и просится всё рот.
Ел и ел бы, только тяжко.
Не резиновый живот.
Отдувается
На гостей бросает взгляд.
Всё прилично. Без дебоша.
За порядком здесь следят.
Если кто-то слишком пьяный,
То подальше отведут,
Чтобы вид его поганый
Не мешал веселью тут.
Во дворце сидят отдельно.
Здесь столы для богачей.
Разговор ведут келейно.
Это не для всех ушей.
Счастливы молодожены,
Все желают им добра.
И отвешивать поклоны
Стали с раннего утра.
Много им подарков дарят:
Ткани, золото, меха,
Красоту невесты хвалят,
Благородство жениха.
Молодые же смеются.
Наливай да тост готовь!
Две судьбы в одну сольются.
Что ж: совет им и любовь!
Много разных Цицеронов
Выступали без конца.
— О судьбе молодоженов
Надо бы спросить жреца.
Так сказал патриций знатный.
Тут же вызвали жрецов.
Ведь судьбы язык понятный
Лишь служителям богов.
На кишках они гадали,
Зерна начали трясти.
А потом они сказали:
— Жертву надо принести.
— А кого? Во сколько лет вам?
Бык вам нужен, конь, овца?
— Тут нужна иная жертва:
Кровь невинного юнца.
И недолго слуги бродят.
За дворцом полно детей.
Жертву в зал они заводят.
Это был наш Тимофей.
Тут же сдернули повязку
И на стол его кладут.
Быстро жрец наносит краску,
Там, где тело рассекут.
Нож заносит жрец суровый,
Молнией блеснул клинок.
«Что ж я сделал, бестолковый?»
Тут его толкают в бок.
— Ну, сыночек, поднимайся!
Мама дарит поцелуй.
— Умывайся, одевайся,
Завтракай и в школу дуй!
Он живой. Старик не бросил
И назад его вернул.
— Поднимаюсь! — прогундосил
И торжественно зевнул.
На уроке истории
В этот день, как по заказу,
Был истории урок.
Тимофей был вызван сразу.
— Ну, рассказывай, дружок!
Стал рассказывать. Притихли.
Стал картины рисовать.
Это не на мотоцикле
По дороге рассекать.
Пролетел урок в мгновенье.
У учительницы шок.
«И откуда впечатленья
Почерпнуть такие мог?
Будто жил он в Древнем Риме,
Будто видел это сам.
Впечатленьями своими