Волшебная кисточка
Шрифт:
Колесница же одна.
Их осталось только трое
Победивших через час.
Римляне итогом боя
Так довольны. Высший класс!
Это было лишь прологом,
Ведь бойцов полным-полно!
Император под пологом
Пьет с придворными вино.
Пьют и зрители. И с хлебом
Хлебоноши там и тут.
Хорошо под римским небом
Только римляне живут.
Гладиаторам на смену,
Чтоб трибунам не скучать,
Вышли мимы на арену,
Чтоб
Деревянными мечами
Мимы вооружены
И ослиными бичами.
И, конечно же, пьяны.
Их фантазия богата,
Их проделкам нет числа.
И визжат, как поросята,
И залазят на осла.
Могут в волосы вцепиться
И на землю повалить,
И в клубок визжащий свиться,
Где и кто не различить.
И друг друга яро тузят,
У кого-то кровь пошла…
А рабы в повозки грузят
Гладиаторов тела.
На арене всё готово.
Пятен крови не видать.
Всё убрали. Можно снова
Игры смерти продолжать.
Вот бойцы. В руках их сети.
А потом большой толпой
Старцы, женщины и дети.
Это что за бой такой?
Вот опять звучат фанфары.
Но какие тут бойцы?
С кем же будет драться старый,
Безоружные юнцы?
Гладиаторы стеною
Плотной окружили их.
Вот сигнал подали к бою.
Колизей в тот миг затих.
И ворота открывают,
Те, что выше головы.
На арену выбегают
Леопарды, тигры, львы.
Двое суток не кормили,
Надо ярость в них разжечь.
На арену их пустили,
Чтобы публику развлечь.
Звери круг дают, разведать
Обстановку надо им.
А потом уж пообедать
Мясом свежим и живым.
Сделав круг, остановились
Людоеды-палачи.
Гладиаторы сплотились,
Приготовили мечи.
И как будто по команде
На людей во весь опор!
Кровожадной этой банде
Постарались дать отпор.
Только если ранишь зверя,
Он свирепее еще.
Есть уже одна потеря:
Впился тигр бойцу в плечо.
Тут же руку отрывает
И на шее сжал клыки.
Но другой боец пронзает,
Тигру выпустил кишки.
И несут уже потери
Те и эти. Страшный час!
Да и раненые звери
Для людей страшней в сто раз.
Вот последний гладиатор
Был растерзан. Убежишь?
Но куда? Амфитеатр –
Это стены. Пусть без крыш.
И бегущих догоняют.
Нет нигде спасенья им.
И на части разрывают.
Зверь жесток, неумолим.
Людоеды победили.
Рвут безжалостно клыки
Тех, кого они убили,
На кровавые
Вот и всё! Людей убили.
На трибунах вой затих.
Ворота рабы открыли
И погнали в клетки их.
Нет! Довольно! Сколько можно!
И поднялся Тимофей.
Он шагает осторожно
Мимо радостных людей.
Радость в массовом убийстве,
В том, кто больше всех убьет,
В людоедстве, в кровопийстве?
Это что же за народ?
И себя они считают
Средь народов лучше всех
И на гибель обрекают
Прочих для своих потех.
Вышел он из Колизея.
«Здесь я только пассажир.
Что за глупая затея –
Отправляться в древний мир?
Чтобы ужасы увидеть
И кошмары пережить.
Тут не только что обидеть,
Могут запросто убить»
— Эй, мальчишка! — слышит сзади.
— Можно переговорить?
Не хотел бы ты в отряде
Юных воинов служить?
Перед ним стоит мужчина,
Смуглый, строгие глаза.
— Будешь крепкий, как дубина,
Всех окрестностей гроза.
— Извините! Нет желанья,-
Отвечает Тимофей.
— Я не чувствую призванья
Убивать других людей..
Сжал плечо он Тимофею.
— Всё, пацан! Идем со мной!
А иначе так огрею,
Что забудешь путь домой.
Подчинился грубой силе.
Долго шли они. И вот
На окраину вступили,
Где живет простой народ.
Здесь стоят дома-громады.
Вилл не встретишь дорогих.
Здесь пришельцам очень рады.
Можно поживиться с них.
Дверь толкнул мужчина грозный.
— Вот и мы пришли домой.
Что застыл, как жук навозный?
Проходи давай! Не стой!
Зал большой. Кругом мальчишки,
Скачут, носятся, орут.
Кто собрался здесь? Воришки?
Беспризорники ли тут?
— Принимайте пополненье! –
Им мужчина говорит.
Все застыли на мгновенье.
Каждый на него глядит.
Подошел к нему подросток.
Он высокий, строгий взгляд.
— Значит, слушай, недоносок!
Поступаешь в мой отряд!
Подошли к нему другие.
Стали трогать, стали мять.
— Мускулы-то нетугие.
Как ты будешь воевать?
— Покормите и напойте! –
Пацанам сказал вожак.
— Надо выделить какой-то
На полу ему лежак.
А на утро разбудили.