Волшебная нить
Шрифт:
Против обыкновения, Наташа не стала шутить и бурно оправдываться. Она проговорила с деланной небрежностью:
– Не знаю... Он такой славный.
– И тотчас опять затормошила Катю: - Ну же, Катя, расскажи хоть что-нибудь!
Измученная девица не имела сил продолжать этот разговор.
– Помилосердствуй, Наташа, я так устала! После!
– Не забудь, ты обещала!
Чмокнув подругу в щечку, Наташа поднялась с постели, заглянула под кровать, проверяя, не упали ли в воду лучинки, и вышла.
Оставшись, наконец, одна, Катя в изнеможении опустилась на подушки. Все смешалось
В бессильных попытках разобраться в знаках судьбы Катя уснула крепко, без сновидений. Тарелка с водой так и не сослужила предназначенную ей службу.
11.
Назавтра выдался морозный ясный день. Уже с утра Катя почувствовала, что непременно должно случиться что-то чудесное. Давешние страхи забылись. Бог с ним, с гаданием и этим жутким Григорием!
В дверь стукнули, и тотчас вихрем влетела Наташа в легком пеньюаре. Она вновь взялась тормошить томную после сна Катю:
– Кто тебе приснился, подруженька? Уж верно тот, кого ты в зеркале видала?
Катя силилась вспомнить, но напрасно: никаких вещих снов.
– Не помню, - разочаровала она подругу.
– А мне, вообрази, привиделся Лев Сергеевич! Истинный Бог. Хочешь, расскажу?
Кате стоило некоторых усилий, чтобы скрыть ревнивую досаду.
– Конечно, расскажи, - попросила она сколь можно искренне.
Наташа устроилась поудобнее на подушках и, сделав значительное лицо, заговорила низким таинственным голосом:
– Вижу я лес, заброшенную мельницу. Ночь, мне страшно, я заблудилась. Тут вдруг старый колдун показался, до чего ужасен! Он мне вот эдак пальцем грозит. Я силюсь бежать, но не могу, ноги к земле приросли. Колдун все ближе, вот меня схватит! Я кричу, а крика-то не слышно. Колдун протягивает руку...- при этом Наташа, скрючив пальцы, потянулась к Кате, и та, вскрикнув, оттолкнула руку. Наташа продолжила: - Вот-вот доберется до меня колдун. И тут - он! Лев Сергеевич в сверкающих доспехах, на белом коне. Как размахнется мечом, колдун тотчас и рухнул!
Катя поначалу с тревожным вниманием слушала подругу, но как скоро в повествовании явились доспехи и белый конь, она догадалась:
– Наташа, ты все придумала!
Веселая девица тотчас расхохоталась, не в силах более сдерживаться.
– А ты ведь поверила, признайся!
– Наташа обняла подругу и свалила ее на подушки.
– Ах, Катенька, он же приедет нынче! Ты рада?
– Да, - ответила Катя, не прежде чем выбралась из подушек.
Наташа уже спрыгнула с постели и понеслась к двери, крикнув:
– Ну, идем же пить чай!
– Наташа, я не одета, да и ты тоже. Ступай к себе, я скоро выйду.
Уже в дверях Наташа вдруг остановилась:
– Ах, забыла! Вообрази, твои лошади да возок вернулись!
– Ты шутишь?
– не поверила Катя, и опять тревожно ворохнулось сердце.
– Ничуть. Ванька на заре за дровами вышел, глянь, а у ворот стоят голубчики, все в инее. Он разбудил Сеньку. Лошадей распрягли, накормили, в конюшню поставили.
Катя помедлила
– Наташа, вели Сеньке домой возвращаться. Не то дядя рассердится.
– Велю, хотя твоему дяде не худо и подпакостить!
Она уж было скрылась за дверями, но Катя вновь окликнула ее:
– Шепни Сеньке, чтобы никому не сказывал про случившееся давеча, про разбойников, - Катя покраснела при этом.
– Узнают дома, пускать никуда не будут.
– Вот уж дудки! Будет молчать как рыба!
– и Наташа умчалась, предоставив гостью самой себе.
Пожалуй, впервые в жизни Катя пожалела, что нет у нее прелестных нарядов. Нынче ей хотелось быть привлекательной. Девушка со вздохом облачилась в свое скромное платьице, заплела волосы в косу, на шейку повязала легкую ситцевую косынку. Она и не догадывалась, как хороша даже в этой простоте: нежный румянец щек и сияние ясных глаз красили ее куда лучше всяких искусственных ухищрений. Высокая грациозная шея, гордая осанка выдавали породу, изящество движений, умеренность во всем, природная изысканность сделали бы честь даме большого света. Но бедная дева мыслила: ах, если б можно было поразить воображение юного Бронского чудесным нарядом, какой она видела в "Дамском журнале" у Наташи! Однако это всего лишь мечты...
Впрочем, Катя недолго грустила, она скоро поддалась общему настроению. Давыдовы никогда не скучали. С утра гремело фортепьяно: гувернантка-француженка разучивала с младшими детьми французские народные песенки. Старшие девицы готовили сюрпризы для гостей. Игнатий Ильич уехал с визитом, наказав повару готовить праздничный обед. Дворня продолжала гадать. После чая Наташа увлекла Катю во двор кидать башмачок и спрашивать имя прохожего. Башмаки смотрели в сторону леса, а имена прохожих мужиков не прельщали воображение.
Извалявшись в снегу и нахохотавшись досыта, девушки уж было собрались вернуться в дом, как заслышали звон бубенцов. "Это он!" - вздрогнула Катя, а Наташа, проворно отряхнув шубку, бросилась к воротам смотреть. Сердцем Катя устремилась за ней.
В ворота влетела разгоряченная тройка, запряженная в сани, из которых выглядывал смущенный Бронский. Он велел кучеру остановиться возле Кати и выпрыгнул из саней. Экипаж двинулся дальше, к конюшням.
– Счастлив видеть вас, - неловко поклонившись, произнес Левушка. Положительно он был взволнован встречей.
Сердце Кати тоже трепетало, она кивнула в ответ, не находя нужных слов. Тут от ворот вернулась Наташа.
– Как мы рады, Лев Сергеевич! Вы раньше всех, - сообщила она.
– Право?
– пробормотал Бронский смущенно.
– Я не знаю... Я полагал... Ах, простите, я не знал, что еще рано...
– И славно!
– захлопала в ладоши Наташа.
– Идемте же в дом! Скоро гости будут.
Катя двинулась первой. Ожидание чуда крепло в ее душе, и сердце замирало от предчувствия. Левушка шел следом, и Катя явственно ощущала его взгляд и с обострившейся чуткостью угадывала каждое его движение. Словно неведомая нить протянулась между ними с момента их первой встречи. И девушка ничуть не удивилась бы, скажи ей Лев, что с ним творится то же.