Волшебная трубка

Лапин Андрей

Спрос на западную духовность в пролетарской среде был таким огромным, что за первый же месяц работы сеть принесла очень значительную прибыль, которая совершенно определенно указала Семену Горю на преимущества свободной капиталистической экономики. Он оставил свой рабочий стол в РК ВЛКСМ и переехал в небольшой кабинет при одном из салонов. К слову сказать, этот салон располагался в том самом подвале, где раньше находился читальный зал Берты Наумовны, и, пересчитывая ночами мятые рубли и трешки, Сеня часто ее вспоминал.

Тем временем экономическая обстановка в стране накалялась. Кооперативы наглядно продемонстрировали свою жизнеспособность и эффективность, а потому прогрессивная часть населения уже

вовсю ратовала за следующий исторический шаг - проведение приватизации крупных предприятий. Всем было понятно, что приватизация назрела, но было непонятно как ее можно осуществить в обстановке полного отсутствия крупных денежных средств у населения. Наконец, на самом верху нашелся один очень умный человек с веселой и запоминающейся фамилией. Он предложил ввести в оборот специальные приватизационные деньги под названием "мяучеры". Всех граждан наделили этими самыми "мяучерами", а затем тут же начали рекламную компанию по их дискредитации.

Для правдоподобности компания была подкреплена массовой остановкой промышленных предприятий и общим экономическим упадком. По улицам городов носились огромные толпы пролетариев с "мяучерами" в руках и не знали, куда их девать. Вскоре стоимость одного "мяучера" упала до символической отметки - цены одного флакона местной спиртовой настойки. Шустринг и Горь поняли, что пришел их звездный час. Они мгновенно организовали фонд "ДОБРО-ИНВЕСТ" и начали скупку "мяучеров" мешками. На это уходила вся прибыль от сети "VERTEPNEPA" и сформированные ранее предусмотрительным Горем запасы спиртовой настойки (с поставками этого пойла в торговую сеть тогда же начались серьезные перебои). К тому же на народном хозяйстве в те благословенные времена все еще сидела кукла Промахова (теперь уже в дорогом импортном костюме), которая по привычке подмахнула Шустрингу несколько очень важных приватизационных листов.

– Подавитесь, объебайсы!- кричали пьяные пролетарии и швыряли свои мяучеры на стол перед Горем и Шустрингом. Затем они хватали бутылку со спиртовой настойкой и залпом опорожняли ее прямо на выходе из ворот фонда "ДОБРО-ИНВЕСТ".

Описывать все перипетии приватизационной компании в СССР не имеет никакого смысла - сейчас они всем хорошо известны. Да это, собственно, и не важно. Важно то, что однажды Семен Борисович Горь проснулся очень богатым человеком - совладельцем сети подшипниковых заводов, расположенных в разных концах страны. Это было очень кстати, так как сеть "VERTEPNEPA" вскоре разорилась - порнографию теперь открыто транслировало множество частных телеканалов. Было похоже на то, что Горю и его партнеру Шустрингу удалось остаться в авангарде пролетариата и таким образом навсегда избежать расплющенных пальцев и покрытых машинным маслом аквариумов.

Вы спросите - каким образом человеку далекому от производства материальных ценностей удавалось управлять промышленными предприятиями? Во-первых: помог опыт, приобретенный во время прохождения "Производственных Практик" в детстве. Во-вторых: неординарное житейское чутье и оригинальный способ мышления и подхода к решению проблем. В-третьих: конечно же, доскональное знание "Капитала". Разве этого мало?

Поначалу акционерное общество "Шары Шустринга и Горя Лимитед" процветало. Семен Борисович занимал место генерального директора, а Шустринг - председателя совета директоров одноименного акционерного общества. В самом начале Горь пытался добросовестно вникать во все технические нюансы производства металлических шариков и роликов, но вскоре это ему порядком надоело. К счастью теперь он довольно часто выезжал за границу с деловыми и рекреационными целями, а за деятельностью предприятий следил по финансовой отчетности, точнее по самой важной ее составляющей - динамике нормы прибыли. Как только кривая нормы прибыли шла вниз, Горь посещал

какую-нибудь малоизвестную заграничную школу бизнеса и нанимал там нового топ-менеджера для своих предприятий. Причем руководствовался он при этом своей жизненной сметкой и полученным еще в детстве опытом. До личных дел и учебных баллов претендентов Семену Борисовичу не было никакого дела.

Обычно он посещал матч имеющейся при каждом западном учебном заведении футбольной команды и выбирал самого энергичного, грубого и склонного к грязным приемчикам игрока. Если же у претендента была к тому же еще и зверская физиономия, то это было еще одним аргументом в его пользу. До поры до времени такая стратегия срабатывала, но вскоре наступили тяжелые для шарикового бизнеса времена. Это случилось, когда китайские товарищи вслед за своими учителями и старшими братьями тоже решили изменить бюрократический вектор достижения главной цели мирового пролетариата. Пролепетав что-то про черную кошку истории, они вывалили на мировые рынки невероятно огромное количество дешевой жизненной силы своих пролетариев. Этим обстоятельством тут же воспользовалась жадная до прибылей старая мировая буржуазия.

С одной стороны это подтверждало марксистскую теорему о трехстах процентах прибыли за которые любой империалист зарежет собственную бабушку, а с другой грозило разорением целым секторам допотопных предприятий по всему миру. К несчастью к таким предприятиям относились шариковые заводы "Шаров Шустринга и Горя Лимитед". Конечно, перед катастрофой менеджеры со зверскими лицами докладывали ситуацию Горю, но он только отшучивался:

– Да бросьте вы! Какие еще китайские шарики? Не нужно бояться китайских шариков, следует бояться китайских орешков! Ха-ха-ха!

Впрочем, очень скоро этот смех сменился тишиной, а затем и мрачными раздумьями. Конкурировать с дешевыми китайскими шариками не помогали даже самые радикальные меры. Вскоре пришлось сократить количество работающих пролетариев ровно в два раза, а оставшимся увеличить рабочий день до десяти часов и отменить все праздники, кроме церковных (к возвышенным материям и духовным потребностям своих пролетариев Семен Борисович всегда относился с осторожностью и пониманием). Еще через некоторое время на всех предприятиях "Шаров Шустринга и Горя" в целях экономии пришлось отключить горячую и холодную воду вместе с отоплением. Все цеха "ШШГ" тут же покрылись безобразными желтыми наледями, разноцветными разводами и начали источать ужасный запах. Вместе с парами горелого машинного масла эти наледи и коричневые окаменевшие кучи сами собой наводили любого внимательного наблюдателя на мрачные размышления о дальнейших перспективах подобного бизнеса.

По всем понятиям выходило, что это - конец, экономический крах, катастрофа. Однако и здесь жизненная хватка не подвела Семена Борисовича - за два месяца до окончательного краха он продал свою долю в "Шарах" Шустрингу, а сам отправился к новому месту жительства - далекому и теплому княжеству под названием Монако. Там уже давно был куплен уютный двухэтажный особнячок на берегу бухты с водой лазурного цвета. Конечно, беспокойный Шустринг, как мог, пытался отговорить своего напарника от этого шага:

– Опомнись, Семен!- говорил он, быстро вышагивая по кабинету Горя.- Это же чистой воды правый уклонизм! Как можно в такое тяжелое время оставить свое место в строю? Борьба за достижение конечной цели для всего мирового пролетариата в самом разгаре! (эта тирада говорит о том, что Шустринг все еще оставался на тот момент до какой-то степени красным романтиком). Война за создание новых рабочих мест идет не на жизнь, а на смерть, тебе же известно положение дел в Китайской Народной Республике?! Сейчас каждый проверенный боец на счету! А такие знатоки марксизма как ты - вообще на вес золота! Семен, опомнись!