Волшебная зима в Оккунари
Шрифт:
— Понятно, — сказал Вил, напустив на себя официальный вид, — как верховный коррехидор и сын Дубового клана, обещаю, что злоумышленники понесут суровое наказание. Покажите мне, хорошо ли держится ваш замок, бывает воры не взламывают запоры, а просто снимают скобы, с двери.
— Полюбуюсь немного на этих восхитительных хрюшек, — капризным голосом протянула девушка, — в салоне госпожи Призм мои рассказы произведут настоящий фурор!
Вил кивнул Рике и потянул фермера к выходу, ещё по дороге они договорились, что таким образом у чародейки будет четверть часа, чтобы сделать тест на магию. Не реально, чтобы кто-то провернул кражу одними голыми руками и смекалкой.
Когда
Рика убрала зеркало в сумочку и отправила фамильяра в духовный план, хотя та и ластилась, облизывая щёку хозяйки призрачным фиолетовым язычком.
— Насмотрелись? – улыбнулся Вилсон, — наши оккские свинюшки – чистое золото.
— Да, — постаралась кокетливо улыбнуться чародейка, — малютки такие милые, даже жалко, что их всех ждёт судьба стать колбасой, ветчиной и прочими вкусностями.
— Оно, конечно, — поддакнул фермер, — только куда ж без еды? Мы, чай, не олени, одной травой питаться не можем.
Когда они направлялись к саням, из дома выскочил сынишка фермера в кое-как наброшенной курточке.
— Пускай папаша меня отлупит, — задыхаясь, проговорил он, — но господин коррехидор должен знать, что на фермах водяные лошади лютуют.
— Опять ты за своё, засранец! – Вилсон дал леща пацанёнку, — после выступления артиста этого поганого вбил себе в башку всякую ерунду.
— Я видел, — шмыгнул носом мальчишка, — вот та-акенную многоножку в свинарнике. Пока искал лопату, чтоб её пришибить, она прямо на моих глазах в пол улезла. А потом свин пропал. Водяные лошади утянули, а сколопендер тот разведчиком ихним был, приглядывал, какую свинюху воровать.
— Я артисту этому сам рожу начищу, коли встречу, — недобро пообещал фермер.
— О каком артисте вы говорите? – Рике вспомнилась многоножка на зеркале Пикелоу.
— Был тут один, приезжал для арендаторов и фермеров представление давал в нашем трактире. Деньги стриг и головы дуракам, навроде моего Хару, морочил. Показывал идиотские фокусы, вампира из себя корчил. Песни обо всякой чертовщине потусторонней пел. А такие, как этот, — ещё один подзатыльник, — всё за чистую монету принимают и верят в россказни дурацкие. Многоножки двухфутовые ему, видите ли, мерекаются! Я эту дурь из тебя розгами выбью! – пообещал рассерженный отец.
Вил вопросительно взглянул на чародейку, та незаметно
Коррехидор пообещал держать потерпевшего в курсе расследования, и они отбыли.
— Ну как? – нетерпеливо спросил Вилохэд, как только они выехали за ворота, — нашла что-то?
— Нашла, — ответила чародейка, — только это нам вряд ли поможет. Магия иллюзий. Так, безделка, в чести у фокусников, мошенников и организаторов разных увеселений.
— Позволишь взглянуть?
— Давно похабных картинок не видел? – огрызнулась чародейка. Ей любоваться вторично на непотребства джокера совсем не хотелось, особенно в присутствии Вила.
— У тебя и времени как следует поработать с зеркалом не было. Я знаю, бросила косой взгляд и в сумку. Помню, как у графини Сакэда было. Чуть ли не клещами из тебя информацию пришлось вытягивать. Давай, доставай своё чудо-зеркальце, я знаю, изображение около получаса держится.
Девушка скривилась:
— Любуйся сам, а меня избавь от созерцания извращённых фантазий давно умершего чародея, — она протянула зеркало стеклом вниз.
Вил хмыкнул, кашлянул и возвратил волшебный предмет таким же макаром, как и получил.
— Однако ж, кое-что интересное я там увидел, — сказал он.
— Ещё бы, — усмехнулась чародейка, — только о таком интересном приличные люди не упоминают.
— Не думал, что мой коронер – настолько испорченная девчонка, что в тесте на магию увидела лишь соитие, — поддел в ответ собеседницу Вил и продолжил уже серьёзным тоном, — многоножка. На зеркале была многоножка, и сын фермера видел многоножку. Что она олицетворяет у господина Пикелоу?
— Мерцающий переливчатый шут – это магия иллюзий, а свиньи, насекомые и прочие гады, не относятся ни к одному виду волшебства, — ответила Рика, — возможно, они символизируют изменчивость и неустойчивость иллюзий, а может быть, намекают, что под иллюзорной маской может скрываться неприглядное содержимое. У кого-то вызывают отвращение свиньи, некоторые до дрожи боятся насекомых, а иные падают в обморок при виде змей.
— Понятно. А как можно использовать магию иллюзий в воровском деле?
— Иллюзия не меняет человека или вещь, — разъяснила чародейка, — когда на меня надели личину графини Сакэда, телом я стала ею. Иллюзия лишь позволила бы увидеть во мне другого человека на расстоянии. Это, знаешь, как мошенники дают ассигнацию более низкого номинала, с иллюзией более дорогой. Через полчаса торговец обнаруживает подмену. Это, кстати, наказуемо. Как иллюзия может помочь украсть из загона свинью – не представляю. Да и вообще, может быть, Хару был на представлении, выходил на сцену (артисты любят добровольцев из публики), участвовал в каком-то фокусе. Магия иллюзий попала на него, и оставила след в свинарнике. Вот и всё. Если мальчишка находился под сильным впечатлением, его эмоции вплетутся в отпечаток, отсюда и многоножки. Зеркало Пикелоу — всего лишь инструмент. Оно покажет следы магии, но, когда и кто её применял, узнать по нему невозможно. Я тут взяла кое-что с фермы, так что поиск пропавшего хряка не займёт много времени.
— И что это? – вскинул бровь в немой иронии коррехидор, — только не говори, что тайком засунула в свою модную сумочку кусок мёрзлого свиного дерьма!
Чародейка смутилась, она действительно именно так и сделала. Упомянутая субстанция как нельзя лучше подходила для заклятия поиска. Навоз был напрямую связан с пропавшим животным, являясь его отделяемой субстанцией. Естественно, чародеи предпочитали работать с кровью, нежели с фекалиями, но результат будет одинаковый. Однако ж, подначка Вила была обидной.