Волшебная зима в Оккунари

Берестова Елизавета

— На этот раз у вас, господин Янг, появляется любопытная возможность, — довольно проговорил герцог, — вы можете стать свидетелем расследования, которое проведёт мой сын, а госпожа Таками станет ему помогать. Помогать в любом деле своему супругу – первейший долг каждой артанки, — неожиданно закончил он.

— Отец, нам ещё рано думать о супружестве, — с ленивыми интонациями избалованного аристократа протянул Вил.

— Естественно, — кивнул его отец, — я и сам был бы против скоропалительной помолвки. Однако ж, рано или поздно госпоже Эрике придётся принять на себя

роль супруги. И тогда этот опыт сослужит ей добрую службу.

— Золотые слова, — чуть не прослезился иностранец, — завидую вашей способности в краткой и чёткой форме запереть сложную и многозначную мысль. Но что же произошло на вашей прекрасной родине? Отчего потребовалось вмешательство столь высокопоставленного представителя закона? Я очень надеюсь, что речь не идёт об убийстве, — его глаза выражали искреннюю обеспокоенность.

— Конечно же, нет, успокойтесь! — самодовольно изрёк сэр Гевин, — на моей земле нет места преступности. Дело в банальной краже свиней у фермеров Дубового клана.

Мару Янг помолчал, а потом проговорил с просительными интонациями:

— Позволено ли будет ничтожному торговцу из заморской страны наблюдать за работой профессионала сыскного дела? Это придало бы моему пребыванию в гостях у моего дорогого артанского друга неизъяснимую прелесть и сделало бы поездку на острова в высшей степени незабываемой.

— Решать сыну, — кивнул герцог.

— Если вы обещаете не путаться под ногами, — протянул Вил, понимая, что скрыть расследование от помешанного на детективах гостя будет просто непосильной задачей, — я позволю вам поучаствовать в поисках пропавших животных. Рика будет счастлива вашей компании, ибо моя работа рутинна и скучна. А вдвоём вам будет веселее.

— Вы просто не представляете, какой подарок вы мне преподнесли, — обрадовался Янг, — так далеко не простирались даже самые смелые мои мечты. Представляю, каково будет удивление госпожи Янг, когда я примусь рассказывать ей о самом настоящем расследовании, в котором мне посчастливилось принимать участие, наравне с самим верховным коррехидором Кленфилда!

Слуги, сопровождавшие главу Дубового клана, сервировали ужин. После нескончаемых восторгов от копчёностей — «вкуса, достойного самих богов», старшие мужчины остались коротать вечер за бутылкой бренди, а коррехидор повёл Рику на смотровую площадку.

— Уже темно, — бросил сэр Гевин, — на что вы там собираетесь смотреть.

— На зимние звёзды, — ответил Вил, — в Кленфилде настоящих звёзд не увидеть.

— Оставьте их, господин герцог, — хитро улыбнулся Янг, — разве вы не догадываетесь, парочке просто хочется побыть наедине, подальше от старых брюзжащих мужчин, наподобие нас с вами.

Смотровая площадка продувалась ветром, но Рика была рада хоть ненадолго избавиться от образа великосветской кокетки, подцепившей самого желанного жениха в стране, а побыть самой собой.

— Прекрасно справляешься, — похвалил Вил, — отец просто дар речи потерял, когда увидел тебя в новом образе. И на господина Янга ты произвела впечатление.

— В Делящей небо принято всячески возвеличивать собеседника и принижать себя, — ответила

чародейка, — полагаю, ему просто хотелось сделать приятное пригласившей его стороне, вот он и принялся восхвалять все, что попало в поле зрения.

— Однако ж, он умён, — заметил коррехидор, — поднимая воротник пальто, — наблюдателен и псевдо открыт.

— Почему ты считаешь его откровенность неискренней? – Рика повернулась спиной к ветру.

— Он много вроде бы говорил о себе, а на самом деле не сказал ничего. Упоминал жену, детей, отца, однако ж, никаких зацепок за конкретные имена, события, время или место. Мне он не особо понравился.

— Это всё потому, что он грозился отбить у тебя пассию, — насмешливо проговорила Рика, — пускай даже не настоящую. Все мужчины – собственники, когда дело доходит до личных чувств.

Коррехидор щёлкнул собеседницу по носу:

— Не льсти себе. Я бы стал сожалеть лишь о толковом коронере, которого не в меру ретивый иностранец забрал из моего ведомства. Но не думаю, что с тобой у Янга были шансы, будь он хоть на тридцать лет моложе.

— Много ты понимаешь в женщинах, — обиделась Рика.

— Да уж побольше твоего, — он широко улыбнулся, — ты бы не влюбилась в него.

— Как знать? – из чистого упрямства возразила чародейка. Не то, чтобы торговец ей хоть чуточку понравился, просто не хотелось, чтобы Вил считал, будто знает, какие мужчины ей по вкусу, — он – обаятельный, надёжный и спокойный. В молодости мог быть недурён собой. Пусть невысокий, но сложён нормально. Уверена, полнота пришла позднее, наверное, его супруга из тех, для кого отличный аппетит искупает многие недостатки характера. Так что, не будь так самоуверен, неизвестно, кого я бы из вас двоих выбрала.

Вил взял девушку за плечи и повернул к себе:

— Сын Дубового клана не должен сомневаться в своей даме сердца, даже пускай наш роман не по-настоящему, — серьёзно проговорил он, — не давай мне таких поводов. Хорошо?

Луна освещала красивое обеспокоенное лицо Вилохэда, он говорил вполне серьёзно.

— Ладно, — высвободилась чародейка, — я просто хотела с тебя немножко сбить спесь.

— Спесь – часть моей личности, — парировал коррехидор уже в своей обычной манере, — посему сбивать её – пустая трата сил. Ты не замёрзла?

— Я-то шапку надела, а древесно-рождённые севера не чувствуют холода, кажется?

— Т-сс, — прижал ей палец к губам Вил, — я открою тебе страшную тайну: мы пользуемся согревающим заклинанием, но у меня от него мигрень.

Чародейка рассмеялась, и они вернулись в вагон.

Для сна у каждого пассажира были уютные купе со спальным местом, прикроватным столиком и раздвижной дверью, обеспечивающей приватность. Среди вещей, которые в списке коррехидора значились под ничего не говорящим чародейке пунктом: «и всё необходимое для дамы в недельном путешествии», скрывалось нижнее бельё, ночные рубашки и домашнее шёлковое распашное платье с вышитыми розовыми вьюнками. Воспользовавшись ванным отделением (мужчины единодушно пропустили её вперёд), коронер его королевского величества Эрика Таками отправилась спать.