Волшебница-самозванка
Шрифт:
Между мной и упырями оставалось не больше пяти метров. Они двигались неспешной, но неотвратимой лавиной.
– Мама! – пискнула я, пятясь назад, и наткнулась спиной на что-то рыхлое и скользкое.
Я закричала, и в тот же миг меня обняло розовое сияние, мягкое, как прикосновение материнских рук, а в небо над головой ударил столб света. От него вокруг меня разлилось нежное свечение, похожее на солнечный свет во время заката. От его вида и тепла у меня на душе стало так светло и спокойно, как от созерцания огня в камине в новогоднюю
Волна света прокатилась по первым рядам зомби, спалив их дотла. Остальные завизжали и бросились врассыпную, пытаясь зарыться обратно в землю. Кому-то это удалось, кому-то нет. А свет разливался все дальше, охватывая всю пустошь, так что я чувствовала себя эпицентром солнечного взрыва, и проникал под землю, наполняя ее живым сиянием и уничтожая всю нежить в пределах поля.
Я видела, как рассыпаются в прах извивающиеся в земле тела, как исцеляется зараженная смертью почва и как зарождается в ней новая жизнь, тянутся к поверхности ростки...
Свет постепенно таял, а бесплодная земля покрывалась зеленой порослью. Прежде чем погаснуть окончательно, он вспыхнул в последний раз, и в этой прощальной вспышке мне привиделось лицо женщины, которая улыбалась. Такое знакомое лицо...
Розовый свет исчез, и теперь поле, покрытое густой зеленой травой, которая доставала мне до колен, освещала только луна.
Я без сил рухнула на землю, вдыхая аромат ночных растений и цветов.
На этот раз меня опять спасло чудо. Вот только – как долго могут продолжаться такие чудеса?
Проснулась я совершенно разбитой и угрюмой. Разве за три часа выспишься, особенно после такой бурной ночи? Ив, видя мое состояние, не донимал меня расспросами. Хозяева предпочитали не соваться под горячую руку – быстренько накрыли на стол и побежали считать убытки, должные в скором будущем принести ощутимые дивиденды. При виде кувшина с молоком я так разозлилась, что едва не запустила им в печку. За время пребывания здесь я уже успела возненавидеть эту белую жижу, которую мне настойчиво подсовывали в качестве завтрака. Я чаю хочу! Черного! С сахаром! Без сливок! И домой. Прочь от восставших мертвецов, пропавших волшебников и изменившихся крестьян.
Как на грех, на выезде из деревни нам встретился пастушок. Его грустная улыбка живым укором стояла перед моими глазами еще долго после того, как мы распрощались.
Я не волшебница, не супермен, не Эркюль Пуаро. Я не буду этим заниматься. Не буду! Это запутанно, это опасно, это не мое дело. Не мое!
– Ив, далеко отсюда до замка Гуглов? – хмуро молвила я, нарушив затянувшееся молчание.
Ладно, только проверю, не передался ли никому из хозяев музыкальный талант. И все. Удостоверюсь в том, что это не так, и успокоюсь. «А если – да? – шепнул внутренний голос. – Если подозрения подтвердятся?» Вот тогда и подумаю об этом.
– Не дальше, чем от замка Стайна до Мухоморов, – откликнулся Ив. –
– А почему мы не были там в Двойное полнолуние?
– Так нас и не звали. С ними работает Мадлен, а до нее – ее бабка.
– Ну раз Мадлен пропала, а мы на дежурстве, может, заедем, проверим, как они там?
Ив хмыкнул, поворачивая назад, но ничего не сказал.
– А где находится знаменитая Вурдалачья пустошь? – между прочим поинтересовалась я.
– Прямиком за лесом. – Рыцарь подозрительно глянул на меня. – А что?
– Ничего, – кротко ответила я. – Только твоя информация устарела. Больше там нежити не водится. И с сегодняшнего утра пустошь переименована в Цветочное поле.
Менее, чем через час мы были на месте. Замок Гуглов был не таким роскошным, как замок Стайна, и не таким изящным, как замок Красных маков. Это было надежное, основательное серое здание, казалось, вросшее стенами в землю.
Хозяева встретили нас приветливо. Никаких проблем, которые требовалось решить с помощью магии, у них не оказалось. Я спешно подыскивала предлог, как бы задержаться и расспросить их про визит пастуха, но тут хозяйка любезно пригласила нас к столу, а мы совсем нелюбезно ухватились за ее приглашение.
С завтрака у старосты прошло уже немало времени, и легкий голод уже успел перерасти в большой жор.
Но если у меня это состояние было временным, то для хозяйской дочурки, по всей видимости, оно было делом обычным. Девица отличалась мясистым и масленым лицом, как блин, и крепко сбитой (из жира) фигурой. Младшую Гугл можно было смело выставлять супротив борца сумо и безо всяких сомнений ставить на победу первой. Готова поспорить, за один присест она уминает половину поросенка, пару куропаток, ведерко супа и тазик с вином.
– Про Мадлен ничего не слышно? – поинтересовалась хозяйка. – Бедная девочка!
– Ее ищут, – вежливо ответила я, краем глаза поглядывая на ее дочурку.
К моему удивлению, та довольствовалась небольшим кусочком мяса и без особого энтузиазма гоняла его по тарелке. Гостей, что ли, стесняется? А ночью потом опустошит половину запасов, надо же как-то поддерживать запас жира в теле.
Обменявшись еще десятком любезностей с госпожой Гугл и проглотив свиную отбивную, я перешла прямо к делу.
– Я так люблю музыку! – намекнула я.
Хозяин замка, его жена, трое сыновей и пышнотелая дочь хранили молчание, увлеченно (за исключением последней, которая явно изнывала от скуки) опустошая тарелки. Если и было у них какое-то хобби, так только еда. Жирная, вредная, полная холестерина и оседающая на дне желудка тяжелым камнем.
– У вас нет арфы? Скрипки? Тамтама? Пианино? Синтезатора? – Это что ж я такое говорю-то!
– Нет! – энергично покачала головой хозяйка. – Пьяни в слугах не держим, а тамытамы с синтезаторами отродясь к нам не забредали. Это что-то страшное?