Волшебница-самозванка

Набокова Юлия

– И моего кинжала нет! – истерично вскрикнул паренек в шляпе.

– И мою пищаль сперли! – взвыл одноглазый разбойник.

– И мой меч увели! – раздались голоса других бандитов.

– Эй, ребята, не это потеряли? – прозвенел насмешливый голосок Полли.

Разбойники обернулись, расступились, и я увидела стоящую поодаль служанку, у ног которой лежала серебристая кучка оружия. Ай да Полли! Ай да молодец!

– Колдовство! – зароптала банда.

– Да что вы! Ловкость рук – и никакого мошенничества, – смутилась польщенная клептоманка.

Нас развязали. Вернули нам коней и все украденное.

Даже бархатный мешочек антиспорина, пропавшие амулеты и золотые монеты. Вот только расставаться с Полли бандиты категорически не желали. Талант служанки, роковой для честной жизни, считался высшим искусством в среде разбойников. Да и та, грустно улыбнувшись, заметила, что теперь ей место только здесь, среди воров и изгоев.

С тяжелым сердцем распрощавшись с Полли, мы направились в Брис. Во избежание встреч с другими бандами, коих, как поведали разбойники, на пути к столице развелось немало, я выудила из связки амулетов кулоны для отвода глаз. По традиции, я обернулась дряхлой старушкой, а Ив, надевший амулет впервые, походил на прямого наследника Кощея.

Как мне не хотелось примерять на себя роль мисс Марпл, а деваться было некуда. Все факты сами шли ко мне в руки, оставалось только разобрать их по кучкам и искать преступника, подключив к делу логику, дедукцию, дырявую память и бурную фантазию.

Итак, каждый пострадавший имел пару, от которой, судя по всему, ему и достался роковой дар. Дания подхватила меланхолию у Эсмеральды, Софи заразилась распутством у Маргариты, к Полли перешла клептомания графини. При этом все излечившиеся от пороков принадлежат к аристократам, а получившие их – к простолюдинам. К тому же Делия утверждает, что к магам за помощью не обращалась. Других родственников чудесно исцелившихся опросить не удалось, но что-то подсказывало мне, что они ответят то же самое. Значит, безумным магом движет не корысть, а нечто другое. Вряд ли это благородная попытка улучшить представителей голубой крови. Тогда что?

Кроме того, есть случаи, которые выбиваются из этой практики. Это пастух, лишившийся музыкального дара, и маркиз, его приобретший. Вспомнились рассказы крестьян о доярке, которая перестала петь, и о случае с погибшим охотником, в одночасье лишившимся смелости, и эта потеря стоила ему жизни... Здесь дело уже не в «заражении» пороками, а в утрате собственных добродетелей и талантов. Таких примеров – единицы, и подобные изменения произошли совсем недавно, тогда как порочные превращения начались еще прошлой осенью.

– О чем задумалась? – прервал меня голос Ива, и я поделилась с ним своими размышлениями.

– Ясно, что ничего не ясно, – резюмировал он. – Все волшебники, которые могут пролить свет на таинственные Преображения, пропали. Причем все они – не самые сильные маги, в основном специализирующиеся на простеньком колдовстве. А значит, столь сложные эксперименты с человеческим сознанием им вряд ли по силам. Но и обычным совпадением все это объяснить сложно.

– Ив, – поделилась я, – ты понимаешь, похищений было не шесть, а семь. Первой похитили Селену и она до сих пор не объявилась. Затем пропали Ивонна, Севилла, Мадлен, Мелисса, Каролина и Лукас. Правда, что там с Лукасом, непонятно, но я уверена, что все это – звенья одной цепи. Найдем пропавших волшебников – найдем и Селену – убежденно заключила я.

– А как же ты? Ты забыла, что бывает с двойниками?

– Может, моя задача в том и состоит, чтобы вернуть хозяйку замка на законное место? И тогда я попаду

обратно, в свой мир, – преувеличенно бодро ответила, я не особенно в это веря.

Возвращение Селены – это проблема, но я в роли волшебницы – это настоящая катастрофа. Если она вернется, постараюсь не показываться ей на глаза – забьюсь в подполье или отправлюсь искать всемогущего мага, который в состоянии отправить меня домой.

А пока все дороги вели в Брис. Здесь, на ярмарке, побывали Дания и Эсмеральда, а Полли встретила графиню. В эту сторону направились всадники, похитившие Каролину. Наконец, именно здесь находился королевский дворец, посещением которого заканчивалось наше нелегкое дежурство, в то время как поиски мага могли только начаться.

Брис оказался маленьким уютным городком с узкими мощеными улочками, больше похожими на коридоры между очаровательными каменными домиками. А там, где улицы были шире, а дома – просторней, их стены были увиты плющом и диким виноградом.

С приездом в столицу я могла расслабиться и забыть о своих обязанностях, благо магов, ведунов и прорицателей в городе хватало, о чем красноречиво сообщали попадающиеся на глаза вывески. Но не тут-то было!

Куда бы мы ни шли, везде меня преследовали доказательства новых преступлений. Уличные торговки, переговариваясь между собой, бранили своих родных и знакомых, в которых словно «бес вселился». Служанки взахлеб сплетничали об изменившихся к лучшему господах. Знать излечивалась от зависти, гнева, жадности и порочных увлечений, а простолюдины так же дружно заболевали ими. Никому не приходило в голову провести параллели между этими случаями – ведь это было так невероятно! Зависть – не ветрянка, которой можно однажды переболеть и которой можно заразить другого. А я между тем ужасалась масштабам происходящего.

К тому моменту, когда мы достигли ворот королевского дворца, я насчитала не меньше пятнадцати подобных перемен. Если сложить с провинциальными – перевалит за два десятка! А ведь у каждого «изменившегося» есть своя пара. Если так пойдет и дальше, пора будет закрывать на карантин все королевство. А столицу – в первую очередь.

– Продумываешь речь выступления? – скептически поинтересовался Ив, когда я едва не прошибла лбом ворота (в последнюю секунду рыцарь уберег меня от порчи королевского имущества).

– А что, еще должна быть речь? – перепугалась я.

– Как, ты собираешься разговаривать с королем неподготовленной? – шутливо ужаснулся рыцарь.

– Какого объема должно быть выступление? – поинтересовалась я, словно мне предстояло выступление на конференции молодых ученых-экзорцистов с последующей отметкой в дипломе.

– Примерно час, – подумав, прикинул Ив. – Но ты не волнуйся, из них минут десять будет говорить король, а оставшуюся часть времени – его матушка. Так что тебе вряд ли дадут вставить слово.

– А король не женат? – Я машинально пригладила челку и выпятила грудь.

– Давно уже, – разбил мои надежды рыцарь.

– Что же жена не участвует в беседе?

– С такой королевой-матерью поучаствуешь, – хмыкнул Ив. – И как только ее бедная Золушка терпит!

– Король женился на Золушке? – развеселилась я.

– Тсс! – заговорщически понизил голос рыцарь. – Для тебя она – королева Златоустья.

– Как-как?!

– А так, что после свадьбы королева-мать заявила, что не подобает молодой королеве носить столь низкое имя и велела всем звать ее Златоустьей.