Волшебник на гастролях
Шрифт:
– Ну дела!
– пробормотал он, когда очередной сериал сменил выпуск новостей.
– повернувшись к Антону он спросил: - так как вы теперь?
– Все равно надо лететь в столицу, - Лернер налил себе еще чашку чая, развалился на стуле.
– эх, плакали наши денежки...
– А что такое?
– Так ведь мы же не успели сегодняние билеты сдать.
– Ну ты даешь, Антоныч! Тебе сегодня чуть голову не оторвали, а ты думаешь о деньгах. Радуйся, что жив-здоров! Вот есть в тебе что-то еврейское; как гроза минует, сразу деньги пересчитываешь.
– Белянин отломил себе еще кусок пирога.
–
– о нас еще барон Унгерн высоко отзывался.
– Я заплачу, - равнодушно сказала Антонина, глядя в окно.
Варицкий никак не находил себе места. Геннадий уже несколько часов не выходил на связь, а информация нужна была позарез.
Наконец мобильный заверещал, но на проводе была Москва.
– Слушаю вас, Цезарь!
– Основная операция близится к завершению, поэтому вы с Ириной должны быть в Москве!
– слышался четкий голос.
– Вылетаете в течение суток. Вам ясно?
– Вас понял!
– Кстати, как ваши беглецы? Еще не обезврежены?
– Фомина поймана спецгруппой, Лернер, надеюсь, будет тоже схвачен, в ближайшие часы.
– Отлично!
– повысился голос в трубке.
– Кончайте с ними!
– Есть!
– подхватил Варицкий.
– Тогда все!
Получив через полтора часа после звона из Москвы сообщение от Эдуарда о гибели Панченко и Лаврова, Андрей пришел в ярость и едва не сорвался при встрече с Ириной и Михаилом, не посчитавшим нужным даже объяснить, как все произошло. Через час все стало известно, хотя настроение Андрея Олеговича от этого не улучшилось. Он понимал, как выглядят в глазах московского руководства происходящие на "сибирском фронте" события, а особенно - какие усилия в поимке этих двоих играет он сам, и принял немедленные жесткие меры, способные, по его мнению, исправить положение.
– Не дайте им покинуть город, - шумел он в трубку, - оставьте засаду в аэропорту и на вокзалах. Прочесывайте город. Возьмите кого-нибудь из специалистов, кто находится у вас под рукой, прикажите ему настроиться на психоэнергетическую волну Лернера, но в детали не посвящайте. Это ваш последний шанс, дорогой мой!
Отсоединившись, он подошел к Михаилу.
– Мы завтра улетаем в Москву, - важно произнес он, словно стремясь посвятить Гуревича в важность предстоящей миссии.
– останешься за старшего. Усилишь охрану базы. Установишь связи Лернера в Новосибирске, у кого он может скрываться. На всякий случай лиц, связанных здесь с подготовкой ,основной операции, отправишь в ближайшие день-два в отпуск. Бумаги оформишь по усмотрению. Понятно?
– Не беспокойся, Андрей, - Михаил выдохнул табачный дым прямо в Варицкого и нельзя было понять, сделал он это случайно или нарочно.
– я обо всем позабочусь.
Как говорится, "если хочешь спрятать опавший лист, спрячь его в лесу": никто не узнал бы в группе спортсменов от Новосибирского Государственного Университета, направляющихся на всероссийскую универсиаду в столицу, Антона и его спутницу. Антон играл роль баскетболиста, а Антонина - легкоатлетки: бело-синие спортивные костюмы, фирменные кепки и рюкзаки, кроссовки, на девушке темные очки. Лернер великолепно
За час до вылета он уже сосредоточил внимание - наблюдал краем глаза за обстановкой в аэропорту. За полчаса до посадки, как ему показалось, в зале ожидания, перед кассами прибавилось молодых крепких парней. Вот-вот! Те самые "многие", почти неотличимые от основной массы - спешащих, скучающих, ожидающих, глазеющих на витрины киосков. Вероятно, подспудно Антон этого ожидал. Поэтому меры предосторожности были не лишними.
Как контролеры с работниками таможни в аэропорту Толмачево, так и проверяющие в аэропорту Домодедово получили мощный раппорт от Антона и не стали задавать вопросы по поводу личностей пассажиров и артефактов в рюкзаке Лернера.
– Ну что, Антон, наши шансы поднялись на небывалую высоту!
– тихо сказала в салоне самолета разместившаяся у окна Антонина, но сидевший рядом Антон крепко спал - нервно-психические перегрузки требовали отдыха, чтобы "перезарядить батарейки".
"Сибирские гастроли" Антона подошли к концу.
Часть 2. Игра "на бис".
Через четыре с половиной часа "Боинг-737" произвел посадку в аэропорту Домодедово. В толпе встречающих самолет из Новосибирска находилось немало крепких парней, лица которых не были чрезмерно отягощены интеллектом. Возможно, это были сотрудники МВД, ФСБ, или посланцы "Одеона".
Пара "спортсменов" незаметно оторвалась от основной группы, которая села в ожидавший их комфортабельный "Икарус". Антон дал сильную установку остальным членам делегации во избежание проблем и направился вместе с девушкой к остановке такси, где они сели благополучно в желтую машину.
Через полчаса такси их высадило у кафе в районе метро "Беговая". У Антона сложилось впечатление, что об их прибытии никто из нежелательных лиц не знает.
Они заказали сок и пиццу, делая вид, что неторопливо обедают.
Через двадцать минут подъехал Мальцев. Ну правильно, ему ехать всего ничего. Он на Третьей Фрунзенской обосновался. Да еще машину сменил - приехал на новенькой "Тойоте".
– Я рад, что ты не дал себя укокошить, - он крепко обнял Антона.
– Познакомься, это моя тезка Антонина.
– Лернер представил девушку адвокату.
– Очень приятно, - с искренней теплотой пожал руку девушке экс-майор.
– Друзья, чего мы здесь сидим у всех на виду? Я знаю место намного лучше и безопаснее. Только вам стоит переодеться.
Продолжение обеда последовало в "Карате". Это был небольшой, уютный ресторанчик, все достоинства которого мог оценить отнюдь не каждый. Поскольку что не каждому желающему здесь открывалась дверь. Вход осуществлялся только по записи и для вполне важных персон. Антон с тезкой себя такими персонами и ощутили, когда Алексей привез их на "Тойоте" к "Карату".
– Посидим? Все заказано.
– Посидим.
– согласился Антон.
Они сели за столик. Самый дальний, незаметный для чужих глаз.