Волшебник земноморья
Шрифт:
Громким чистым голосом, разрывая долгое молчание, Гед произнес имя Тени, и в то же мгновение Тень без губ и языка повторила то же имя — «Гед». И тогда два голоса слились в один.
Гед протянул руку и, выронив посох, схватил свою тень, свое черное «я», которое изо всех сил тянулось к нему. Свет и тьма встретились и соединились воедино.
Вику, который с ужасом следил за тем, что происходит на песке, показалось, что Гед побежден, так как чистое ясное сияние потускнело. Гнев и отчаяние охватили его, и он спрыгнул на песок, чтобы помочь другу или умереть вместе с ним. Вик побежал туда, где еще мерцал угасающий свет. Ноги проваливались, и он с
Неподалеку на серых волнах качалась их пустая лодка — больше Вик ничего не видел, так как ударившая волна залила ему лицо и ослепила его. Пловец он был неважный и, борясь с волнами, кое-как доплыл до лодки и, ухватившись за нее, перевалился через орт. дыхаясь от кашля, он утирал с лица воду, струящуюся с волос, и в отчаянии озирался по сторонам, не зная, куда ему смотреть. Наконец он заметил что-то темное среди волн вдали, как раз за тем местом, где был песок, а сейчас бурлила вода. Он бросился к веслам и изо всех сил стал грести. Схватив Геда за руку, он помог ему перебраться в лодку.
Гед был в каком-то оцепенении, и глаза его, широко раскрытые, казалось, ничего не видели, однако ран на нем не было. В правой руке он сжимал уже погасший посох из черного тиса и никак не хотел выпустить его. Он не произнес ни звука. Обессиленный, вымокший, дрожащий, он лежал, съежившись, у мачты, не замечая Вика, который поднял парус и повернул лодку так, чтобы поймать северо-восточный ветер. Он ничего не видел вокруг, пока прямо перед ними в небе, уже темнеющем там, где село солнце, между длинными облаками в клине чистого голубого света, не засиял новый месяц — разорванное колечко из слоновой кости, роговая скобка, — он отражал солнце, вдруг осветившее этот океан мрака.
Гед поднял голову и посмотрел на далекий яркий серп на западе.
Он долго глядел на него, потом поднялся и распрямил плечи, держа посох двумя руками, как воин дер- жит длинный меч. Он взглянул на небо, затем на море, на коричневый надутый парус над ним и наконец на лицо друга.
— Эстарриоль, — сказал он, — все кончено. Все позади. — Он рассмеялся. — Рана исцелена. Я невре- ДИМ и свободен. — Он закрыл лицо руками и зарыдал, как ребенок.
До этой минуты Вик наблюдал за ним со страхом и беспокойством, так как не знал, что произошло там, на темной земле. Он не был уверен, что с ним в лодке Гед, и вот уже несколько часов готовился к тому, чтобы заякориться, сделать пробоину в досках и утопить лодку посреди моря, но только не везти с собой в Зем-номорье злую нечисть, которая, как он опасался, может принять обличье Геда. Но сейчас, когда он смотрел на друга и слышал его речь, все сомнения исчезли. Он начал постигать истину, понимая, что Гед не проиграл и не выиграл, но, назвав свое имя, он исцелился и снова стал полноценным человеком, который, осознав себя таковым, уже не подвластен никаким недобрым силам, и они не могут ни использовать его, ни овладеть им, и что отныне он будет жить ради жизни, а не для того, чтобы служить стихии погибели, боли, ненависти и тьмы. В «Сотворении Эа», самой старой песне, сказано:
Только в молчании звук, Только во мраке свет, Только в погибели жизнь: В пустынной синеве ЯсенИ эту песнь Вик громко запел, держа курс на запад, обгоняя холодный зимний ночной ветер, который гулял по просторам Открытого Моря и дул им в спины.
Они плыли восемь дней и потом еще восемь, прежде чем увидели на горизонте землю. Много раз им пришлось наполнять бурдюк опресненной волшебством водой прямо из моря. Они удили рыбу, но, даже призвав на помощь все рыбацкие заклинания, почти ничего не могли поймать, так как рыбы в Открытом Море не знают своих имен и не поддаются магии. Когда, кроме нескольких кусочков вяленого мяса, у них уже не осталось еды, Гед вспомнил слова Арники, когда он стащил лепешку из очага, о том, что он пожалеет о своем поступке, когда ему нечего будет есть в море. Но, несмотря на голод, это воспоминание обрадовало его, так как, кроме этого, она сказала, что он непременно должен вернуться вместе с братом.
Магический ветер три дня гнал их на восток, а потом шестнадцать дней они плыли на запад к дому. Никто никогда не возвращался из такого далекого путешествия по неизведанному Открытому Морю, до того как зимой, перед Солнцеворотом, дерзнули пуститься в путь в рыбацкой лодке два молодых волшебника — Эстарриоль и Гед. Они, к счастью, ни разу не попали в большой шторм и плыли обратно относительно спокойно, выверяя курс по компасу и звезде Тоберген. Шли они немного севернее, чем раньше. Поэтому миновали Аствелл, но зато прошли вдоль Дальнего Толи и Сэпиша. Однако им не удалось разглядеть эти первые на их пути острова возле Мыса Копиш, самого крайнего на юге. Над волнами они видели каменные утесы, похожие на большую крепость. Морские птицы кружили над бурунами, и колечками поднимался дым от очагов близлежащих деревушек.
Отсюда до Иффиша было уже недалеко. Они пришли в Исмейскую гавань тихим темным вечером еще до начала снегопада. Привязав своего «Ясновидца», лодку, которая вывела их к берегам Царства Мертвых и привезла обратно, они по узким улицам поднялись к дому волшебника. На душе у них было легко, когда свет очага и тепло встретили их под крышей и Арника, вскрикнув от радости, бросилась им навстречу.
Эпилог
Если даже Эстарриоль с Иффиша сдержал свое обещание и сложил песню о первом Великом Деянии Геда, она все равно не сохранилась. Но в Западном Пределе существует устное предание о лодке, которая натолкнулась на сушу посреди океанской бездны, откуда много ден пути до любого берега. На Иффише рассказывают, что в этой лодке плыл Эстарриоль, а на Токе говорят, что там было двое рыбаков, которых шторм загнал в Открытое Море. Между тем на острове Холп жива легенда о том, что это был местный рыбак, которому так и не удалось сдвинуть лодку, зарывшуюся в песок, и что он и по сей день бродит где-то по морю. От песни о Тени сохранились лишь небольшие отрывки, и вот уже долгие годы молва прибивает их от острова к острову.
В «Деянии Геда», однако, ничего не сказано об этом путешествии и о встрече Геда с Тенью, которая произошла задолго до того, как он невредимым вернулся из драконьих угодий или же привез в Хавнор Кольцо Эрет-Акбе из Гробницы Атуана, задолго до того, как он вновь прибыл на Рок, на этот раз в качестве Верховного Мага всех островов Архипелага.