Волшебное наследство

Джонс Диана Уинн

– А, вот кстати вспомнилось, – сказал Джосс. – Юный Мур Чант – ну, вы его знаете, Эрик, у которого девять жизней, – умудрился вывести из яйца адское чудище. Грифона, кажется. Утром его видел. Сначала даже не понял, что это такое. Сплошной пух да лапищи, но у него крылья и клюв, вот я и решил, что это грифон.

Дядя Артур покачал головой:

– Нехорошо. Совсем нехорошо. Нельзя, чтобы эти твари разгуливали на свободе.

– Раз он живет в замке, ничего тут не поделаешь, – заметил Гарри Пинхоу, мирно попыхивая трубочкой. – Придется подождать, когда он окажется на воле, и там уж его изловить.

– А когда

я спросил юного Эрика, откуда у него яйцо, он ответил, что его дала ему твоя Марианна, – добавил Джосс.

– Что?! – Гарри Пинхоу от изумления даже трубку на пол уронил. Нагнулся за ней, весь побагровев, и проговорил: – Это яйцо хранилось себе на чердаке. И должно было там храниться до второго пришествия. Я сам над ним поработал. Не понимаю, какая муха укусила Марианну. Сначала бегает и всем рассказывает, что бедная Бабка насылает на Фэрли порчу, потом еще и это!

– Она и мне говорила про Бабку, – сказал Джосс. – Подралась из-за этого с девчонками Фэрли – вот только что, на дороге на Хельм.

– Ну, дождется она у меня! – проговорил Гарри. Лицо у него было по-прежнему ярко-красное. – Ну, я ей задам!

* * *

А Марианна, ни о чем не подозревая, примерно в ту же минуту катила себе мимо «Герба Пинхоу». У подножия спуска она притормозила, оперлась на одну ногу и вытаращила глаза. Возле дома, где жила Николь, стояло, урча и подрагивая, дорогущее такси из Апхельма. Как раз когда Марианна остановилась, из дома выскочил папа Николь, который должен был работать на починке почтовой ограды, с Николь, завернутой в кучу одеял, на руках и запрыгнул с ней в такси. Марианне даже издалека было слышно, как дышит Николь – захлебываясь, натужно, с присвистом.

– Везут в больницу в Хоптон, – сказала старая мисс Каллоу, которая тоже стояла и смотрела. – Доктора сказали, если не отвезти ее в больницу, она умрет.

Из дома выскочила мама Николь в самой нарядной шляпке и с отчаянием и страхом на лице, на бегу она отдавала распоряжения старшей дочери. Мама Николь тоже забралась в такси, и машина тут же рванула с места – Марианна никогда не видела, чтобы машины так быстро ездили.

Марианна ехала в Дроковый коттедж и опять чуть не плакала. Может, коклюш наслали и Фэрли, но спровоцировала их все равно Бабка. Пока Марианна заводила велосипед в сарай, у нее созрело решение еще раз как следует поговорить с мамой.

Однако это мигом вылетело у Марианны из головы, когда она вошла в заднюю дверь, – а в переднюю тут же ворвался папа, красный, разъяренный, и стал на нее кричать. Начал он с фразы: «Да как ты могла отдать яйцо?!», а потом сообщил, что Марианна не оправдала надежд еще почище Джо, после чего, не оставив от ее самооценки камня на камне, с позором отправил Марианну в ее комнату.

Марианна сидела там в обнимку с Фундуком и изо всех сил старалась сдержать слезы, которые струйками текли у нее по щекам и капали на Фундука.

– А я ведь просто хотела быть храброй и правдивой, – жаловалась она Фундуку. – Неужели так бывает со всеми, кто стоит за правду? Почему мне никто не верит?

Ей было ясно, что надо обязательно поговорить с Джо. Похоже, на всем белом свете он один станет ее слушать.

Глава

четырнадцатая

В тот день грифончик очень оживился. А еще он отрастил на голове нелепый пучок перьев вроде неряшливой кички.

– Полагаю, будущий гребень, – сказал Крестоманси, когда Дженет спросила его, что это такое. – Мне думается, он есть у всех грифонов.

Похоже, Кларч интересовал Крестоманси не меньше, чем всех остальных. Когда Дженет, Джулия и Мур еще сидели за завтраком, Крестоманси пришел в классную комнату – в халате, расшитом наряднее обычного, – и опустился на колени, чтобы подробно осмотреть Кларча.

– Ускоренное развитие, – сказал он Кларчу. – Сколько в тебе, оказывается, волшебства… Ты много лет просидел в яйце, а теперь, сдается мне, наверстываешь упущенное. Не перестарайся, старина. Кстати, где Роджер?

Муру было известно, что он уже в сарайчике вместе с Джо. Роджер схватил гренок и убежал, жуя на ходу: ему не терпелось отремонтировать летательный аппарат. Однако он не сказал, что намерен заниматься именно этим. Мур прикусил язык и предоставил Дженет и Джулии рассказывать Крестоманси, что они представления не имеют, куда подевался Роджер. К счастью, Крестоманси, похоже, это совершенно устроило.

Едва Крестоманси выплыл за дверь, Кларч предложил всем устроить веселую возню. Мур так и не разобрался, как Кларч это делает, но вскоре все четверо уже носились в бешеные догонялки, катались по полу и скакали по стульям и дивану. Именно тогда они обнаружили, что грифоны умеют смеяться. Когда Джулия поймала Кларча, повалила и защекотала, он разразился мелким трескучим хихиканьем, а когда Мур и Дженет гонялись за ним по дивану, протяжно ухал от смеха. Потом Дженет прыгнула на него, и Кларч метнулся в сторону. Длинные когти на передних лапах зацепились за ковер и выдрали из него три широкие полосы.

– Ой-ой! – сказали все, в том числе и Кларч.

– Только поглядите, что натворило это создание! – огорчилась горничная Мэри, когда пришла убирать со стола после завтрака. – Вот что бывает, когда держишь в доме дикого зверя!

Мур виновато понурился и зарастил дыры на ковре. Потом они с Джулией и Дженет взяли из шкафа три мяча и резиновое кольцо и вывели Кларча в сад от греха подальше. Стоило им ступить на просторную зеленую лужайку, как со всех сторон показались садовники и поспешили к ним.

– Ой, не разрешат они нам играть! – проговорила Дженет.

Однако оказалось, что дело не в этом. Все хотели поглядеть на Кларча.

– Нам о нем все уши прожужжали, – сказали садовники. – Ну и диковинный же зверь! А с ним можно поиграть?

Джулия объяснила, что именно ради этого они и вышли, и тогда садовник-подмастерье сбегал за футбольным мячом.

Кларч так и набросился на новую игрушку. Впился всеми шестью когтями на передних лапах. Мяч зашипел и сдулся. Кларч и садовник-подмастерье впали в такое отчаяние, что Мур подобрал мяч и, как следует подумав, сумел починить его, надуть и сделать на будущее грифоноустойчивым.