Волшебное зеркало Тимеи
Шрифт:
И она потащила меня по слабо освещенному дому так быстро, что я едва поспевала за ней.
— Вот! — остановилась она в каком-то темном углу и толкнула незаметную дверцу, сливающуюся со стеной. — Полезай сюда!
— Немедленно откройте! — раздался бешеный рев моего супруга в третий раз, и дверь затрещала от дикого удара.
— Сиди тихо, как мышь! — шепотом велела Эсти и приложила палец к губам.
Я кивнула.
Легкой неслышной тенью девушка устремилась на зов разъяренного колдуна.
Через несколько
— Приветствую, дорогой Жермон! Где же ты прячешь мою драгоценную, мою обожаемую жену? Не правда ли, она красавица? Ну, что же ты молчишь? Где она?!
В наступившей тишине раздался голос Эсти. Он был холодный и ровный, как у робота:
— Она здесь, господин Валлин. Вот за этой дверью.
И в следующую секунду грозная рука Валлина рванула ручку незаметной дверцы в стене.
ГЛАВА 45
Когда Эсти ушла, приказав мне сидеть тихо, я вдруг вспомнила, что до того как якобы почувствовать вкус напитка, она ведь уже пробовала его. Слегка пригубила. Тогда она ничего не сказала. Почему? Не заметила? Но этого невозможно было не заметить. Значит, она молчала для того, чтобы я без опаски выпила свою порцию. А потом сделала вид, будто поняла, что это не «Шато Монтроз»… Разыграла спектакль, демонстративно плевала в горшок с цветком… Все это пронеслось в голове за какую-то долю секунды.
Они должны были отключить меня этим напитком.
— Как ты себя чувствуешь? — пытливые глаза…
Я тихо вылезла из укрытия, метнулась в дальний угол, судорожно нащупала в пакете парик и волосок из гривы Дивного. Едва успев перевязать его на пряди волос, я увидела входящего в комнату Рене, а за ним семейную пару хозяев.
Проявит ли волос свое волшебство не на живых волосах, а на парике?.. Но, о счастье, меня никто не видел!.. Осторожно, бесшумно, с туфлями в руках я протиснулась к выходу и побежала что было сил.
Возле дома стояли и переговаривались Ксавье и Аурунтам. Увидев их, я неосторожно задела плечом ветку дерева, спускавшуюся к крыльцу.
— Что это?.. — начал было толстячок, но его перебил громовой голос Рене:
— Перекрыть все дороги! Взять под контроль железнодорожную станцию и речной вокзал! Проверять все автобусы, все поезда, корабли и пароходы!..
Слова удалялись все дальше и дальше — я летела, как сумасшедшая, сквозь мокрые деревья сада, потом по темным тротуарам, куда глаза глядят, и, наконец, упала, споткнувшись о какой-то выступавший камень.
Когда я подняла глаза, передо мной стоял магазин кукол. Да, это был он — с остроконечной, словно колпак звездочета, синей крышей и рассыпанными по ней серебристыми точками-звездами. Господи, только бы он работал круглосуточно!..
Витрина его
Я поднялась, поправила платье. Вспомнила, что босая, и надела туфли.
С трепещущим сердцем, с неясной надеждой потянула за ручку двери, и она подалась мне навстречу.
Сзади раздался отдаленный топот. Еще немного, и они нагонят меня.
Но у меня, кажется, нет больше ни одной монетки…
Я коснулась головы. Парик! В пылу бега я потеряла его.
Вместе с волоском.
Рассуждать и горевать не было времени; я юркнула внутрь и сразу увидела Золушку!.. Она стояла не у входа, как в том городе, где я жила у Грега Андерсона, а в глубине зала, но я заметила ее и побежала к ней через все пространство магазина. Продавец, которого мой взгляд выхватил мельком, не произнес ни слова.
Если я бегу к Золушке с определенной целью, значит, я знаю о ее тайне от агентства «Справедливость». Значит, он не выдаст меня.
Больше в магазине никого не было.
Я потянула за молнию куклы, она разверзлась, и за ней открылись крутые ступени, уводящие в темный проем.
— Я посвечу вам, мадам.
Продавец уже стоял рядом, держа в руке красивый медный фонарь.
Я измученно взглянула в его глаза.
— Скорее! — поторопил он меня. — Мне нужно успеть закрыть магазин.
Я благодарно кивнула ему и стремглав побежала по ступеням. Потом они кончились, и я бежала по узкому проходу между темных холодных стен. Воздух был сырым и спертым, но я ничего не замечала. Меня несло крылатое счастье того, что невероятным образом удалось избежать возвращения в санаторий, либо — я боялась об этом думать — отсрочить его.
Наконец, впереди вновь возникли обрушенные ступени. Взобравшись по ним, я увидела люк. От слабого толчка он легко открылся, и я выбралась наружу, оказавшись внутри каких-то зарослей, но раздвинув их, увидела, что нахожусь в запустелом заросшем парке на набережной. Метрах в пятидесяти плещется отливающая сталью река, а справа белеет высокий речной вокзал с флагом на крыше.
Я постояла у широкого дерева, вдыхая прохладное начало рассвета, глядя на небо, пронзенное розовой стрелой восходящего солнца. Потом медленно побрела вдоль реки в сторону вокзала.
С каждым шагом ход мой замедлялся.
«Перекрыть все вокзалы, железнодорожный и речной…»
Он позвонил куда-то. И теперь все корабли и пароходы под его неусыпным наблюдением. Может быть, переждать где-нибудь и не высовываться из города?.. Но он не перестанет искать меня. В растерянности я остановилась, опершись на витую решетку набережной. И долго смотрела на реку, чувствуя, как притупляются мысли в уставшем мозгу.
— Мадам?.. — кто-то легонько тронул меня за плечо. Повернув голову, я увидела, что передо мной стоит мальчик лет девяти в запачканной сажей маечке и болтающихся на талии штанишках.