Волшебные одежды
Шрифт:
— Ах ты воровка! Дьявольское отродье! — крикнул он. — И братья твои точно такие же! Что это вы затеяли?
— Ничего! — огрызнулась я. — Король должен жениться в этой накидке. Я и несу ему ее.
— Лгунья! — крикнул Джей. — Варварка! Лгунья! Ты могла одурачить короля, но меня ты больше не обманешь! Отдай накидку! И можешь заодно отдать эту золотую статуэтку!
Уж не знаю, откуда Джею было известно, что Один у меня за пазухой. Должно быть, он уже давно следил за мной.
— В Реку! — скомандовал Танамил с берега. Я быстро взглянула на него и увидела, что он поднес свирель к губам. Я попыталась прыгнуть за борт. Но Джей успел быстрее. Он вцепился в накидку и рванул
— Нет, ты не уйдешь! — крикнул он. — Ты отправишься к королю!
Меня больше не волновало, сколько там рук у Джея, одна или две. Я сперва схватила его за руку, а потом ударила, как учил Танамил. Мы оба грохнулись за борт, подняв фонтан брызг. Джей взвыл и принялся барахтаться. До этого момента я понятия не имела, что он не умеет плавать.
— Утенок! — завопила я. — Спаси Джея!
И в этот миг свирель Танамила запела. Она звучала с придыханием и напоминала одновременно крики чаек и вопли старух на похоронах. Мелькнула полоса света — а потом оказалось, что мы с Танамилом стоим посреди озера, и нас, как и прежде, окружают горы, но все вокруг бело, пусто и спокойно. Лодки, привязанные к деревьям, куда-то исчезли, а сами деревья стояли, словно в тумане. Однако же, я отчетливо слышала отчаянный плеск. Откуда-то донесся голос Утенка.
— Идиот! Ничего с тобой не случится! Давай, закидывай ногу сюда. Ты сам виноват, что довел Танакви!
Джей отплевывался и издавал какие-то невнятные звуки.
— А что мне теперь делать? — спросила я у Танамила. Вокруг нас все по-прежнему было белым-бело.
— Ты должна идти дальше, если ты к этому готова, — ответил Танамил. — Тебе следует подняться вверх по течению Реки к самому ее истоку.
— А ты не пойдешь? — спросила я.
Танамил покачал головой. Лицо его ничего не выражало.
— Я не могу идти дальше — я связан, — сказал он. — А кроме того, когда ты дойдешь до истока, я ничем не смогу тебе помочь. Освободить нас должен кто-то из народа твоего отца. Я же должен отыскать Канкредина. Твоя мать совершенно права.
— А! — протянула я. Я была разочарована. Я подозревала, что Танамил хочет вернуться обратно к Робин.
@GLAVA = 5
Танамил снова заиграл на своей свирели. Сперва она издала пронзительный вскрик, потом этот вопль перешел в сдавленные рыдания и стих. Вслед за этим что-то сверкнуло и скользнуло. Я узнала это ощущение. То же самое я чувствовала той ночью, в начало половодья, когда вглядывалась в темноту и даже не знала, насколько высоко поднимется вода в Реке. Но это длилось недолго.
Когда я увидела все таким, каким оно есть на самом деле, оказалось, что я нахожусь в русле реки, а по сторонам от меня высятся неясные очертания берегов, и вокруг бушует совсем другое наводнение. Это были люди. Призрачная толпа спешила мимо меня. Их становилось все больше, и все они появлялись слева и неслись куда-то вправо. У меня даже уши заболели от их топота. Этот топот не смолкал ни на миг, но при этом его почему-то было трудно расслышать. А люди ни на миг не останавливались, но их было трудно разглядеть. Только если я смотрела на кого-нибудь, а потом, поворачиваясь, следила за ним, пока он спешил мимо, мне удавалось отчетливо его разглядеть. Так мне удалось рассмотреть четверых мужчин из нашего народа, женщину-варварку, двух мальчишек-варваров и девушку, ровесницу Робин, которая не была похожа ни на варваров, ни на наших соплеменников. Никого из них я не знала. И все они куда-то торопились меж призрачных берегов.
— Это же те самые несущиеся люди, про которых твердил Гулл! — сказала я себе. — Души умерших! Теперь понятно! Река — это
Но я заговорила вслух — и отвлеклась на собственные слова. И в следующий миг, когда я себя осознала, оказалось, что я несусь вместе с этой толпой, задыхаясь от бега. И единственное, чем я отличалась от них ото всех, так это тем, что я по-прежнему прижимала к себе мою накидку и чувствовала за пазухой тяжесть Одного.
Казалось, ничто не сможет остановить меня — так я спешила. Мне даже в голову не призодило остановиться, до тех самых пор, пока я не увидала вдали какое-то легкое смутное движение. Люди продолжали спешить, но в их движениях появилась неуверенность. Потом я увидела, что люди впереди начинают поворачивать, а некоторые, проходя мимо меня, направлялись в другую сторону. Им явно не хотелось этого делать, и они все пытались развернуться. Теперь даже топот толпы сделался беспорядочным.
До сих пор я бежала, словно во сне, когда не задумываешься над тем, почему происходит то или иное событие. Но теперь я посмотрела вперед и попыталась понять, что это там за светлые тени. И я увидела, что навстречу мне быстро движутся какие-то огромные стеклянистые фигуры. Они были прозрачные, но при этом зеленые и колышущиеся, словно состояли из воды. Хотя они находились еще далеко, ясно было, что он очень большие и приближаются очень быстро. Я понятия не имела, что произойдет со встревоженной толпой при встрече с этими стеклянными великанами. Но у меня возникло такое ощущение, будто за великанами — ничто, и мне показалось, будто я расслышала сквозь сбивчивый топот чей-то отчаянный крик. Голос был похож на мамин.
Я перепугалась. Я попыталась развернуться и убраться подальше от этих стеклянных существ. Но сделать это оказалось ужасно трудно. Толпа по-прежнему двигалась в другую сторону и несла меня с собой. Я закричала, призывая на помощь.
А потом я услышала, что сверху, с берега меня кто-то зовет.
— Танакви! Танакви! Как ты сюда попала, Танакви?
Я подняла голову, думая, что увижу там папу. Наверное, я все это время ждала, что увижу папу среди несущихся душ. Но я увидела, что вдоль берега бежит светловолосый парень в выцветшей красной накидке, и всматривается в толпу. Он был крепче и сильнее Танамила, но казался таким же радостным. Я уцепилась за каменистый выступ и уставилась на него, разинув рот.
— Ну наконец-то! — обратился он ко мне. — Матерь сказала, что ты где-то здесь. Не иди туда. Там маги. Выбирайся сюда, на берег.
И он протянул мне руку.
— Гулл! — воскликнула я.
— Ну а кто еще, по-твоему, это мог бы быть? — спросил он и вытащил меня на берег.
— Но ты… ты взрослый, — пролепетала я. — Что же получается, душа человека — она сразу взрослая?
Гулл рассердился.
— Я — не моя душа. Я — это я весь. Пошли. Нам еще довольно далеко идти.
И он быстро зашагал по высокому берегу, навстречу людскому потоку, а я изо всех сил старалась от него не отставать. Берег был каменистый и неровный — совершенно не похожий на проторенный тропки, проложенные вдоль Реки.
— Почему ты взрослый? — тяжело дыша, выпалила я.
— Потому, что я родился на пять лет раньше тебя, — сказал Гулл, не сбавляя шага. Я все-таки начала отставать. Гулл это заметил и притормозил. — Извини. Я смотрю, ты нагруженная. Что это ты несешь?
— Мою накидку, — задыхаясь, сказала я. — Но Один куда тяжелее. Знаешь, он же теперь сделался золотым!
— Давай я понесу накидку, — сказал Гулл и забрал ее у меня. Мне сразу сильно полегчало.
— Какая красота! — сказал Гулл, когда накидка оказалась у него в руках. — Наверное, это лучшая из твоих вещей. А для чего ты ее сделала?