Волшебный дар
Шрифт:
Лавиния задумчиво постучала кончиком пера о чернильницу.
— Можно задать несколько вопросов Говарду.
— Не обижайся, Лавиния, но я не уверен, что мы можем полагаться на его ответы.
— Намекаешь, что он солжет? Но зачем это ему?
— Если, как ты считаешь, убийство не его рук дело, значит, все это время он был настолько слеп, что не разглядел истинную природу жены.
— В этом ты, пожалуй, прав, но не он первый, не он последний, не так ли? — усмехнулась она.
— Так, — буркнул Тобиас. —
— В таком случае каким образом ты предлагаешь узнать прошлое Селесты?
Тобиас нехотя улыбнулся.
— Поступлю именно так, как ты советовала в тех случаях, когда кому-то требуется выбрать компетентного гипнотизера. Потребую ее рекомендации.
— Какие рекомендации?
Она неожиданно припомнила позавчерашний разговор на улице.
— Ты имеешь в виду тех джентльменов из Бата, о которых упоминала Селеста? Лорда Ганнинга и лорда Нортхемп-тона?
— Именно.
— Ты с ними знаком?
— Нет, но Крекенберн наверняка их знает. Если же и нет, знаком с кем-то из их друзей.
— Кстати, ты несколько раз упоминал о лорде Крекенберне. Похоже, он весьма тебе полезен.
— Да. Знает практически всех, кто вращается в обществе, и достаточно многих из тех, кто стремится туда попасть.
— Неплохо бы представить меня ему, — с нестерпимо сладкой улыбкой заметила Лавиния. — Надеюсь, ты не станешь возражать? Как ты только сейчас указал, он джентльмен.
— Не стану, но этому вряд ли бывать, — покачал головой Тобиас. Лавиния мгновенно перестала улыбаться.
— После смерти своей жены Крекенберн почти не покидает клуба и именно поэтому имеет возможность так много для меня делать. Все слухи и сплетни доходят до него раньше других.
— Но когда-нибудь он должен возвращаться домой! — фыркнула Лавиния.
— Что-то не заметил.
— Но, Тобиас, человек не может жить в клубе.
— Может, если пожелает. Клуб — это второй дом джентльмена.
— Но…
Тобиас многозначительно глянул на часы.
— По-моему, у нас не так много времени, чтобы отвлекаться на посторонние рассуждения.
Лавиния сжала кулаки, хотя понимала, что Тобиас прав. Поэтому она неохотно приступила к делу.
— Прекрасно, сэр. Если вам угодно грубить, я ничего не могу поделать.
— Разумеется, я предпочитаю казаться грубияном. В этом у меня настоящий талант.
Он вытянул шею и принялся рассеянно разглядывать бумаги, отодвинутые Лавинией в сторону. Вдруг лицо его вытянулось.
— Что это? — удивился он. — «Секретные и эксклюзивные услуги для знатных особ, желающих провести частное расследование».
— Хм-м… О да, кажется, я упоминала, что намереваюсь поместить в газете объявление с предложением своих услуг. Вот и составляю список наиболее броских слов и выражений из других объявлений.
Она
— Кстати, то, что напечатано в сегодняшней газете, просто бросается в глаза! Нужно записать, пока я не забыла.
Она принялась писать. Тобиас неодобрительно покачал головой.
— По-моему, я достаточно ясно дал понять, что не рекомендую помещать объявление в газетах. Этим ты привлечешь нежелательных клиентов. В нашей работе лучше полагаться на устные рекомендации.
— Ты, если хочешь, можешь вести свои дела в прежней, старомодной манере, но я собираюсь попробовать более современный способ привлечения заказчиков. Нужно же что-то делать, в конце концов!
Тобиас наклонил голову, чтобы прочитать очередную строку.
«Конфиденциально! Новые надежные устройства для джентльменов, готовых рискнуть».
Лавиния, довольно улыбаясь, изучала написанное.
— Звучит весьма заманчиво, особенно «джентльмены, готовые рискнуть». В этом есть нечто интригующее, не так ли?
— Весьма.
— Я, естественно, не желаю намекать на то, что мои услуги предназначены исключительно для джентльменов.
— Естественно.
— Я хочу включить в круг клиентов не только мужчин, но и женщин. Думаю заменить слово «джентльмены» на «особы». Или нет? — Она чуть помедлила, пораженная новой мыслью. — Как это звучит? «Личные и конфиденциальные услуги, предлагаемые леди и джентльменам, готовым рискнуть»?
С другого конца стола не донеслось ни звука. Лавиния резко вскинула голову. Уголок губ Тобиаса подозрительно подергивался. Этот признак ей был хорошо знаком. Не слишком добрый признак.
— Итак? — допытывалась она. — Что ты об этом думаешь?
— Могу почти гарантировать, что любое объявление, подобное тому, что ты сегодня прочитала, приведет к тебе множество чрезвычайно интересных клиентов, — пообещал Тобиас.
— Значит, ты видел объявление?
— Видел. Мало того, очень внимательно прочел.
— Это только доказывает, что его составлял человек талантливый, — заявила Лавиния и, поколебавшись, нерешительно добавила:
— Хотя должна признать, что, несмотря на необычный оборот фразы, я затрудняюсь определить точную природу тех устройств, которые предлагаются для продажи. А ты?
— Видишь ли, Лавиния, это реклама кондомов.
Глава 10
В начале третьего того же дня Лавиния вошла в антикварную лавку. За ней следовала Эмелин, так и бурлившая энтузиазмом и волнением новичка на первом задании.
Эдмунд Тредлоу, неопрятный коротышка, в мятых панталонах и дурно завязанном галстуке, не знавшем крахмала, сметавший пыль со статуи похотливо скалившегося Пана, оторвался от своего занятия и уставился на них сквозь очки в проволочной оправе.