Волшебный дар
Шрифт:
Оказавшись на улице, Эмелин немедленно приступила к допросу:
— Я заметила, как блеснули твои глаза, когда Тредлоу упомянул миссис Раштон, племянницу Бэнкса. Это выражение мне знакомо! О чем ты думала?
— Мне пришло в голову, что, как племянница старика, миссис Раштон могла быть каким-то боком замешана в этом деле. Либо была сообщницей вора…
— Мне это кажется маловероятным. Все равно браслет достался бы ей после смерти Бэнкса, вместе с остальным состоянием.
— …либо она такая же жертва, как
— И это означает…
— Что она такой же потенциальный клиент для Лейк и Марча.
Эмелин восхищенно взглянула на нее.
— Тетя Лавиния! Какая блестящая идея! Вполне возможно, что ты только сейчас нашла еще одного заказчика!
— Вполне, — подтвердила Лавиния, пытаясь казаться скромной. Два клиента означали удвоенное вознаграждение.
— Мистер Марч будет очень доволен, — кивнула Эмелин.
— Интересно посмотреть, оценит ли он по достоинству мои успехи, — хмуро пробормотала Лавиния. — Последнее время он ведет себя так, словно я его рабыня.
— Рабыня?
— Вот именно!
Лавиния остановилась, ожидая, пока мимо проедет фермерская телега.
— Я бы даже сказала, что у него замашки диктатора. Вечно указывает мне, что я должна и чего не должна делать. Даже набрался наглости заявить, что мне не следует помещать объявление в газету.
— Неужели?!
— Что, спрашивается, ему за дело, каким именно образом я предпочитаю рекламировать свой бизнес?
— Но он, разумеется, желает тебе только добра, — возразила племянница.
— Глупости. Он из кожи вон лезет, чтобы заставить меня отказаться от карьеры сыщика. Если хочешь знать, ему совсем не нравится, что, когда мы не работаем над делом вместе, я фактически превращаюсь в его конкурента.
— Брось, тетушка, все это фантазии. По-моему, вполне естественно, что он считает своим долгом давать советы касательно твоего бизнеса. В конце концов, у него куда больше опыта, чем у тебя.
— Но он вовсе не жаждет делиться этим самым опытом!
— Почему это вдруг?
— Ну… например, он отказывается познакомить меня со своим помощником из преступной среды. Только сегодня я попросила устроить встречу с хозяином кабачка по прозвищу Улыбчивый Джек. Он отказался.
— Тут я тебя понимаю, — сочувственно кивнула Эмелин. — Но думаю, что мистер Марч считает неприличным для такой дамы, как ты, советоваться с кабатчиком.
— Ну, знаешь, я что-то не замечала, чтобы мистера Марча особенно волновали соображения приличия, — отпарировала Лавиния. — И ни на минуту не верю, что он пытается защитить меня от нежелательных знакомств. Скорее всего ему выгодно иметь Улыбчивого Джека в своем единоличном распоряжении.
— Ты в самом деле так считаешь?
— Представь себе, да! И в доказательство должна добавить, что он также под благовидным предлогом отказался представить
— Да ну?!
— Плел какой-то вздор насчет того, что Крекенберн отказывается покидать свой клуб.
— Да, это кажется несколько странным.
— Мало того, что мистер Марч вечно лезет со своим мнением, куда его не просят, и ни за что не желает вводить меня в круг своих знакомых, так ты еще, наверное, заметила, что он взял привычку регулярно появляться к завтраку.
Эмелин кивнула.
— Мы и вправду часто видим его по утрам.
— Поверь, прокормить человека его размеров и аппетита обходится вовсе не дешево.
— Мистер Марч любит вкусно поесть, верно?
— Но это не его еда, — мрачно напомнила Лавиния. — Это наша еда.
— Кажется, мне все ясно, — мягко заметила Эмелин. — Чувствуешь, что мистер Марч чересчур давит на тебя?
— Не совсем. Ему мало просто давить. Он стремится втоптать меня в грязь и оставить распластанной на дороге.
— Лавиния, вряд ли…
— Так или иначе, я должна показать ему, что полностью способна вести свои дела без его постоянного надзора и могу получать улики и выводить на чистую воду подозреваемых без его помощи. Кстати, это вновь приводит нас к миссис Раштон.
— Каким это образом? — оживилась Эмелин.
— Эджмер-сквер недалеко отсюда. По пути домой нанесем ей визит.
— Превосходно. Мне не терпится увидеть, какими методами ты ведешь допрос.
— Да… еще о методах…
— И что?
— Должна сказать, что на меня огромное впечатление произвела манера, в которой ты воспользовалась этой невыносимо паточной улыбочкой и откровенной лестью в адрес мистера Тредлоу. Он мгновенно растаял, как воск. Твоя работа выше всех похвал!
— Спасибо, — довольно кивнула Эмелин. — Возможно, мои способы отличаются от твоих, но думаю, что и они имеют право на существование.
— В самом деле, особенно когда допрашиваешь джентльмена. Как по-твоему, ими сложно овладеть?
— Не знаю. У меня, должно быть, природный дар.
Тобиас вытянул ноги, сложил ладони домиком и оглядел Крекенберна. В этот час в клубе все было спокойно. Единственными звуками, нарушавшими тишину, были позвякивание кофейных чашек и шелест газетных страниц.
— Очередное дело? — лениво поинтересовался Крекенберн, не поднимая глаз от газеты.
— Мы с миссис Лейк проводим расследование по просьбе ее старого друга доктора Говарда Хадсона.
— А, да, того гипнотизера, чью жену нашли задушенной.
— Меня никогда не перестает удивлять ваша поразительная способность находиться в курсе самых последних сплетен, — покачал головой Тобиас, сосредоточенно глядя в пламя. — Считается, что миссис Хадсон убил ее любовник из-за старинного браслета, который та, по-видимому, украла.