Волшебный кувшин Хомы и Суслика
Шрифт:
— Ладно, — согласилась Лиса. — Неси.
— Если донесу, — хихикнул Хома и осёкся.
Лиса подозрительно посмотрела не него.
— Тяжёлые, — нашёлся Хома. — Целых три!
— Гляди у меня! Смотри, чтобы не сломались по дороге, — напутствовала его Лиса.
Хома убежал. А она осталась свой след охранять.
Долго она тут простояла.
И след её давно высох, а Хомы всё нет и нет. Как говорится, и след простыл. Его след.
Лиса
«Вероятно, не смог тогда донести, — полагает она, — и боялся на глаза показаться».
Вероятно, поэтому Лиса с тех пор то и дело оставляет возле его норы много следов. Всех четырёх лап!
Как Хома и Суслик волкодава от Волка уберегли
Иногда случается то, чего не ждёшь. И наоборот — что ожидаешь, то и бывает. Или не бывает. А чаше всего ничего не ожидаешь — и ничего не случается.
С Хомой всё это в один и тот же день произошло. Подряд. И ещё сверх того!
И даже не с Хомой, а с Хомой и Сусликом. В одиночку бы Хома такого испытания не выдержал. Слишком сильное потрясение!
Но начнём по порядку.
Нарвали однажды Хома и Суслик орехов в орешнике. И домой пошли. Осторожно, конечно. Всё время надо начеку быть. Всюду опасность подстерегает: то Лиса, то Волк, то Коршун.
Идут Хома и Суслик. Оглядываются, прислушиваются.
Тут и случилось то, чего они не ожидали.
Слышат — кто-то в кустах скулит. Странно так, тоненько. На Зайца-толстуна не похоже. На старину Ежа — и подавно.
А упрямый Суслик, храбрясь, всё-таки сказал:
— Не Ёж ли поёт?
— Он давно вышел из этого возраста! — отрезал Хома.
— Я и говорю, в детство впал.
— А что если это Лиса притворяется?
— Мог бы и успокоить, — задрожал Суслик.
— Того, кто плачет? — чутко прислушивался Хома.
— Меня! — в сердцах сказал лучший друг.
Почему они сразу не убежали? Потому! Поспешишь, Лису насмешишь. Уже учёные. В роще, на лугу или в поле — везде надо всё с оглядкою делать. Сразу побежишь, сразу и сцапают!
— Нет, не притворяется, — напрягая слух, задумчиво определил Хома.
— Кто? — затаил дыхание Суслик.
— Никто! Никто так притворяться не может, — продолжал вслушиваться Хома.
— А как — так? — тихо спросил Суслик.
— Так искренне, — ответил Хома.
Он смело подошёл к кустам и раздвинул ветки.
На траве лежал толстый тёмно-серый собачий щенок. Лежал и поскуливал.
—
Суслик с опаской заглянул через его плечо:
— Чего это он?
— Наверно, потерялся.
— Ты чей? — спросил щенка Суслик.
Тот не ответил, прекратил скулить и приветливо постучал хвостом по земле.
— Вежливый, — приятно удивился Суслик.
— Радуется, малыш.
— Какой он тебе малыш? — по привычке возразил Суслик. — Он вдвое больше тебя!
— Всё равно маленький.
— Где твоя мамочка? — растроганно засюсюкал Суслик.
— Где-где! — передразнил Хома. — Говорю же, маленький. Он ещё разговаривать не умеет.
— А прислушивается!
— Ну, кое-что он уже понимает, не маленький, — согласился Хома.
Щенок, склонив голову набок, внимательно шевелил ушами.
— Глянь на его глаза. Умные, карие! — восхитился Хома.
— А разве карие — умные? Вот не знал.
— Не знал… У меня какие? Карие!
— Раз у тебя глаза тоже карие, думай, что с ним делать. Оставлять его тут нельзя, — когда надо Суслик бывал очень умным.
— Отведём его поближе к деревне. А там он сам дорогу найдёт, — решил Хома.
— А у тебя и впрямь глаза карие, — пригляделся к нему Суслик. — Раньше я что-то не замечал.
Хома подозрительно посмотрел на него. Но Суслик сказал это без всякого умысла. Вид у него был, как всегда, простодушный.
— Идём с нами, дурашка, — позвал Хома щенка.
Тот послушно встал и покатился за ними.
— Не отставай, — улыбались они и прибавляли шагу, — а то снова заблудишься.
— Ты хоть знаешь, какой он породы?! — торжественно сказал Хома.
— Какой?
— Волкодав! Вылитый волкодав, уж я-то знаю.
— Откуда? — не поверил Суслик. И обернулся на щенка.
— Знаю, и всё! — твердил Хома. — Я на целых полгода старше тебя, — любил он об этом напоминать. — Я столько собак перевидал на своём веку! И окрас у него волкодава, и лапы широкие, и уши торчком. А погляди на его чёрный нос. Значит, злобный, как волкодав!
— Сам ты злобный, — обиделся за щенка Суслик. — Наговариваешь на него, когда он тебе возразить не может.
— Ничего подобного! Волкодав и должен быть злобным. Разве добрая собака с Волком сладит?