Волшебный квартет
Шрифт:
Их насчитывалось несколько сотен — тени среди теней, размытые фигуры огромных звероподобных людей, голых, если не считать обернутых вокруг чресел шкур. Кривые ноги, наклоненные вперед торсы, широкие плечи, налитые кровью глаза. Вооружены они были копьями с грубыми каменными наконечниками.
Гарпии, что кружили высоко в небе, ринулись вниз. Наблюдая за ними, Корнуолл понял, что он и его товарищи обречены. Он обнял Мэри и привлек девушку к себе. Неожиданно раздались громкие крики, которые без труда заглушили пение Сплетника. Дикари потрясали копьями и,
Гарпии устремились в проход — и будто натолкнулись на невидимую стену. Они яростно хлопали крыльями, стараясь замедлить полет, сталкивались друг с другом, оглашали воздух хриплым клекотом, а дикари отвечали им восторженными воплями.
— Бежим! — воскликнул Сплетник.— Бежим, покуда целы!
— За мной! — крикнул Корнуолл,— Не отставайте! Я пойду первым!
Он опустил голову и бросился в толпу дикарей, ожидая, что они оттолкнут его, но, к собственному изумлению, не встретил ни малейшего сопротивления. Он словно стал осенним ветром, а дикари превратились в груду палой листвы. Джонс обогнал его, но споткнулся, упал, ударился раненой рукой о камень и закричал от боли. Корнуолл помог ему встать, затем взвалил Джонса себе на плечо. Остальные бежали без оглядки. Посмотрев на небо, он увидел, что гарпии, как будто в смертельном испуге, рвутся ввысь, прочь из каменной ловушки.
Наконец толпа дикарей осталась позади. Корнуолл догнал Сплетника: тот ковылял по проходу так быстро, как только мог, белая собачка вприпрыжку следовала за ним на трех лапах. Рядом с ней семенил Енот. Но вот проход закончился, и паломники выбежали на равнину, на которой в двух-трех милях от них, окруженное приземистыми горами, возвышалось великолепное здание. Джонс был прав: от красоты здания захватывало дух.
— Вы можете меня опустить,— заметил Джонс.— Благодарю за участие.
Корнуолл осторожно поставил его на ноги. Джонс мотнул головой, указывая на свою руку.
— Горит как в огне,— пожаловался он,— и свербит от плеча до самого низа. Моя машина вон там, впереди. Видите, справа? По-моему, в аптечке найдется шприц... Ради бога, не надо меня ни о чем спрашивать! Это такая волшебная игла. Вы мне поможете. Я покажу вам, что делать.
Навстречу путникам по лугу, что лежал между ними и чудесным зданием, двигались какие-то существа. Расстояние не позволяло различить, какие именно; заметно было только, что одно из существ намного выше других.
— Разрази меня гром,— буркнул Джонс.— В прошлый раз я тут все облазил, и мне не попалось ни единой живой души, а теперь извольте-ка — целая куча встречающих!
От группы неведомых существ отделилась крошечная фигурка. Чувствовалось, что ее переполняет радость: она пронзительно верещала и выкидывала всяческие коленца, делавшие честь ее ловкости.
— Мэри! — верещала она.— Мэри! Мэри! Мэри!
— Ой,— воскликнула девушка,— да это же Ловкие Пальцы! А я-то все гадала, куда подевался мой маленький дружок!
— Тот, который лепил с тобой «куличики»? — уточнил
— Тот самый,— отозвалась Мэри.
Она опустилась на колени, и Ловкие Пальцы с разбегу прыгнул к ней в объятия.
— Мне говорили, что ты идешь,— всхлипнул он,— а я не верил, не верил! — Он извернулся и поглядел ей в лицо.—Ты выросла,—заявил он сурово.—А я не расту вообще.
— Я спрашивала про тебя в Доме Ведьмы,— проговорила Мэри,— и мне сказали, что ты пропал без следа.
— Я здесь уже много лет,— ответил брауни.— Мне столько надо тебе показать!
К тому времени к паломникам приблизились остальные существа. Большинство встречающих составлял маленький народец — брауни, тролли, эльфы и феи. Все они шумели, приплясывали на ходу, выражая так или иначе свою радость. Их сопровождал человек, вернее, подобие человека: фигура в длинном черном плаще с капюшоном, который закрывал лицо; Корнуоллу показалось даже, что лица у фигуры нет вовсе. Странного человека окутывала легкая дымка, словно он шагал сквозь туман, что стелился по земле для него одного. Подойдя к путникам, он остановился и произнес голосом столь же мрачным, как и его платье:
— Я Хранитель университета. Добро пожаловать в наши края. Сдается мне, у вас возникли неприятности с гарпиями. Порой они становятся донельзя наглыми.
— Ничего страшного,— сказал Хэл,— Мы с ними очень мило побеседовали.
— Мы не обращаем на них внимания,— продолжал Хранитель,— потому что гости к нам заходят редко. Твои родители, милая,— прибавил он, обращаясь к Мэри,— гостили у нас несколько лет назад, и с тех пор больше никого не было.
— Я заглядывал к вам на днях,— возразил Джонс,— а вы никак не отреагировали на мое появление. Если хотите знать мое мнение, вы нарочно старались меня убедить, что университет заброшен.
— Мы наблюдали за вами, сэр,— отозвался Хранитель.— Прежде чем открыться вам, мы желали узнать, что вы собой представляете. Но вы покинули нас в некоторой спешке...
— Вы сказали, что мои родители были здесь,— перебила Мэри.— То есть были и ушли?
— Да,— подтвердил Хранитель,— ушли. Я расскажу вам обо всем, но чуть-чуть попозже. Вы ведь не откажетесь разделить с нами нашу пищу?
— Теперь, когда вы упомянули о еде,— заявил Сплетник,— я почувствовал, что слегка проголодался.
Глава 38
Хранитель восседал во главе стола. Сейчас уже не оставалось никаких сомнений в том, что лица у него не было. Под капюшоном, там, где полагалось быть лицу, клубился туман, в котором время от времени сверкали алые искорки. «Может,— подумал Корнуолл,— они заменяют ему глаза?» К еде он не прикасался, просто сидел и поддерживал беседу, избегая, впрочем, говорить о сколько-нибудь важных вещах: расспрашивал, как проходило путешествие, рассуждал об урожае, жаловался на капризы погоды — в общем, вел обычные застольные разговоры. «По-моему,— подумал Корнуолл,— он весь состоит из тумана, этакий призрак, который вот-вот либо растает в воздухе, либо улетит по ветру».