Волшебный квартет
Шрифт:
Сначала единороги беспорядочно метались по поляне, а потом, сбившись в кучу, понеслись прямо к зарослям кустарника, где притаились Харкорт и его спутники. Застыв неподвижно, Харкорт как зачарованный смотрел на скачущие белые силуэты, сверкающие копыта и мелькающие в воздухе острые рога. Он не мог двинуться с места, но если бы и мог, это было бы бессмысленно. Харкорт понимал, что в таких густых зарослях вовремя убраться с дороги не удастся: единороги настигнут их раньше, чем они выпутаются из кустов.
Харкорт прильнул к земле и обхватил голову руками.
Через мгновение единороги обрушились на них. Прямо перед Харкортом, в нескольких дюймах от его плеча, с силой опустилось копыто, глубоко зарывшись в землю и запорошив ему глаза. Еще одно копыто задело его правую ногу. Еще один единорог вырос перед ним, присел, готовясь к следующему прыжку, и перескочил через него. С поляны донесся чей-то отчаянный, душераздирающий визг, и вот уже последний единорог пронесся мимо.
Харкорт вскинул голову и увидел, что два дракона с распростертыми крыльями набирают высоту над самыми макушками леса, а третий судорожно колотит крыльями по воздуху, пытаясь взлететь повыше и лавируя между деревьями на поляне. В его когтистых лапах беспомощно бился единорог.
И еще кое-что заметил Харкорт. С вытянутой шеи дракона, который уносил единорога, свисала веревка. Она петлей охватывала шею, а ее растрепанный конец длиной футов в десять болтался в воздухе.
Харкорт протянул руку и схватил аббата за плечо.
— Видишь? — крикнул он.— Веревку видишь?
— Господи помилуй! — отозвался аббат.— Вижу!
— Не может быть,— сказал Харкорт дрожащим от волнения голосом.
— Значит, может,— отвечал аббат.— У кого еще, кроме вас с Хью, хватило бы ума попытаться посадить дракона на привязь?
Дракон с веревкой и единорогом взмыл над деревьями и, хлопая крыльями, полетел прочь. Поляна была пуста. Дракон понемногу набирал скорость, и веревка, свисавшая у него с шеи, вытянулась в воздухе вдоль тела.
— Все целы? — спросил Шишковатый.
— Я — да,— ответила Иоланда,— Меня ни один даже не задел.
Они поспешно выползли из кустов, поднялись на ноги и стояли, глядя друг на друга, все еще не в состоянии поверить, что это действительно произошло.
— Нам повезло,— сказал Шишковатый.
— Господь нас уберег,— заявил аббат.— По-моему, это значит, что мы под его защитой.
— С самого начала мы сделали большую глупость,— сердито сказал Харкорт.— Незачем было ползать по кустам и глазеть на каких-то дурацких единорогов.
Единорогов уже нигде не было видно — наверное, они все еще неслись прочь, углубляясь в лес.
Иоланда стояла как ни в чем не бывало.
— А что с тем человеком? — спросил Харкорт.
— По-моему, это был не человек,— сказал Шишковатый.— Я, как и аббат, решил, что это медведь.
— Но если это все-таки человек,— сказал аббат,— нам подобало бы еще немного задержаться и прочитать над ним молитву. Последнее напутствие Церкви...
— Если только от него осталось хоть что-нибудь, над чем можно читать молитву,— заметил Шишковатый.
— Мне очень жаль, аббат,— сказала Иоланда,— но я думаю, что Шишковатый прав. Не надо бы нам больше терять время. Пора двигаться дальше.
— Я убежден, что это был человек,— возразил Харкорт.— Оставить его просто так было бы неблагородно и нечестиво. Пусть он мертв, мы должны что-то для него сделать.
— Чарлз, ты не в своем уме,— сказал Шишковатый.— Сколько раз на твоих глазах погибали люди — ты это видел и шел себе дальше.
— Да, но...
— Я вынужден согласиться,— сказал аббат.— Как это ни прискорбно, нам, наверное, надо двигаться дальше. К тому же я думаю, что это был все-таки медведь.
Они направились к западу по гребню холма. Идти здесь было довольно легко, и продвигались они быстро. Иоланды не было видно — она шла где-то впереди, разведывая дорогу. Никто не заметил, как она исчезла из вида: только что была тут, и вот ее уже нет.
— Я проголодался,— пожаловался аббат.— Мы ничего не ели со вчерашнего вечера. Как насчет того, чтобы сделать остановку и закусить хлебом с сыром?
— Достань еду из своего мешка и ешь на ходу,— предложил Шишковатый.
— Не могу я есть на ходу,— возразил аббат.— У меня все в животе бултыхается и начинаются колики.
— Часа через два или около того мы сможем остановиться на ночлег,— сказал Харкорт.— Солнце стоит уже низко. Мы прошли порядочное расстояние. И прошли бы еще больше, если бы не задержались из-за этих единорогов.
Аббат что-то недовольно проворчал, но продолжал идти, время от времени ускоряя шаг, чтобы не отставать от остальных.
Прошло еще около часа, и гребень, по которому они шли, начал спускаться в глубокую долину. Над долиной клочьями висел туман. Сквозь него сверкало множество небольших озер и проток. Далекие белые холмы по ту сторону долины казались голубоватыми в свете уходящего дня.
— Болото,— недовольно сказал Шишковатый,— Надеюсь, нам удастся найти обход. Идти вброд через болото — штука малоприятная.
— Оно не такое уж большое,— заметил аббат.— И мне кажется, оно тут не совсем на месте. Болота бывают большей частью на ровной местности, а не посреди холмов.