Волшебный квартет
Шрифт:
— Все зависит от того,— сказал Харкорт,— в каком направлении нужно двигаться.
— Прямо на запад,— ответил дядя.
— Римская когорта, которая проходила здесь вчера,— сказал Харкорт,— вероятно, направится к северу. Она отвлечет силы противника. Нечисть последует за ней на север. Может быть, нам и удастся проскользнуть незамеченными.
— А что вы будете делать, когда доберетесь до этого дворца или поместья? — спросил дед.
— Там видно будет.
— Значит, ты всерьез думаешь
— Ну, не совсем,— ответил Харкорт.— Я всего лишь оцениваю ситуацию. Мысли вслух, упражнение в тактике.
— Я сказал, что не стану рисовать план и помогать вам,— произнес после некоторого колебания Рауль.— Но тут есть еще одна сторона, о которой я ничего не сказал. Чарли, очень может быть, что это касается лично тебя.
— Лично меня? Каким образом?
На лице Рауля отразилось мучительное сомнение.
— Я не хотел об этом говорить,— сказал он,— потому что это может повлиять на твое решение. Но все же сказать, по-моему, надо. Иначе я никогда бы этого себе не простил. Я просто не мог бы смотреть тебе в глаза.
— Так скажи, ради Христа! — воскликнул Харкорт.— Говори скорее. Это что-то очень страшное?
— Страшного в этом ничего нет, но мне не хотелось...
— Давай выкладывай,— вмешался дед.— Мой внук уже взрослый. Если это действительно его касается...
— Когда в ту ночь я разговаривал в храме со священником,— начал Рауль,— он назвал одно имя. Оно показалось мне знакомым, и потом я вспомнил, где его слышал. Это имя — Элоиза.
Харкорт вскочил со стула.
— Элоиза? — вскричал он.— Что ты слышал про Элоизу?
— Держи себя в руках, Чарлз,— строго приказал ему дед,— От крика толку не будет. Что ты слышал про Эло-изу? — продолжал он, обращаясь к Раулю,— Элоизы нет в живых, ее убили семь лет назад. И ты это прекрасно знаешь. В этом доме не следует легкомысленно поминать ее имя без особых на то причин.
— Есть некоторый шанс, что она жива,— сказал Рауль.— В том месте, где находится призма, живут люди.
В доказательство своих слов тот священник, который мне все это рассказал, назвал два имени. Элоиза было одно из них.
Харкорт почувствовал внезапный прилив слабости и, весь дрожа, опустился на стул.
— Ниоткуда не следует,— сказал ему дядя,— что это твоя Элоиза. Я же говорю, что есть только некоторый шанс.
Но Харкорт знал, что упустить такой шанс он не может. Когда речь идет об Элоизе, он не вправе пренебречь даже самым малым шансом. Ничто не может его остановить, нет такой опасности, которая заставила бы его повернуть назад. Если Элоиза еще жива...
— Возможно, она и осталась в живых,— сказал он.— Мы ведь не нашли ее тела.
— Там было множество тел, которые мы не смогли опознать,— напомнил
— Да, я знаю,— сказал Харкорт,— Но если есть хоть какой-то шанс...
Кто-то положил ему на плечо могучую руку и крепко его обнял. Он оглянулся и увидел, что это аббат.
— Мы отправимся туда,— сказал аббат.— Мы двое отправимся туда и вернемся с Элоизой, а может быть, еще и с призмой.
Харкорт понуро сидел на стуле. В глазах у него все плыло, как будто комнату вдруг заполнила быстро бегущая вода. До него как будто издалека донесся голос дяди:
— Простите меня. Мне не нужно было...
— Нет, нужно,— возразил ему дед.— Если бы ты ничего не сказал, это было бы нечестно. Мальчик горевал о ней много лет.
Очертания комнаты стали уже не такими зыбкими, как будто вода спала, и все вокруг вновь обрело четкость. Харкорт сказал:
— Я пойду. Никто меня не остановит. И аббат пойдет со мной, потому что теперь у нас обоих есть на то причина.
— В таком деле мы должны быть очень осторожны,— сказал дед.— Если хоть кто-нибудь об этом услышит...
— Сохранить тайну не удастся,— возразил Шишковатый.— Как бы мы ни старались. Даже у этих стен есть уши. К вечеру слухи пойдут не только по замку, но и по всей округе.
— Слухи, может быть, и пойдут,— сказал дед,— но никто не будет знать, куда вы собрались. По крайней мере, пока вы не отправитесь,— Он взглянул на Харкорта и спросил: — Ты твердо решил идти? Если ты передумаешь...
— Не передумаю,— заверил его Харкорт,— Я пойду.
— Вы, конечно, понимаете,— вмешался Шишковатый,— что я пойду с вами? Не могу же я вас отпустить одних.
— Спасибо,— ответил Харкорт.— Я надеялся, что ты тоже пойдешь, но не мог тебя об этом просить.
— Ну, теперь у меня на душе стало полегче,— сказал дед.—Двоих было бы маловато. Я бы тоже с вами пошел, хоть и считаю это дурацкой затеей, но от меня вам было бы не много толку. Я бы вам только мешал.
«Ну вот,— подумал Харкорт,— все решено, теперь надо действовать. Действовать, но не во имя алчности, которая тоже часто толкает на решительные поступки, а во имя любви и благочестия. Хотя очень может быть, что благочестие — тоже разновидность любви, только не такая бурная».
То, что еще совсем недавно казалось ему изрядной глупостью, то, что его дед все еще считал дурацкой затеей, теперь представлялось ему делом простым и заурядным, которое мог бы предпринять кто угодно.
— Троих хватит,— говорил тем временем Шишковатый.— Нам придется передвигаться быстро и скрытно. Мы не будем пользоваться дорогами, мы будем всячески их избегать.
— Там есть древняя римская дорога,— сказал аббат,— она идет прямо на запад. Мы пойдем южнее ее.