Волшебный квартет

Саймак Клиффорд Дональд

— Да это труды величайших умов прошлого! — сказал он.— Я не читал этих книг, но имена авторов мне знакомы. Как все это к тебе попало?

— Собрала понемногу,— ответила Нэн.— Много переписывалась со своими друзьями. Я потратила на это много лет. А когда у меня собралось все, что я могла заполучить, я уединилась здесь, где обо мне никто ничего не знает и не может мне помешать, где я могу работать спокойно. Вот уже много лет я подолгу сижу за этим столом, перечитывая рукописи, пытаясь их понять, делая свои записи и размышляя. Время

от времени я брожу по лесу, продолжая думать, разговаривая сама с собой, сопоставляя мысли этих ученых, размышляя о том, что ими написано. Кое-что я принимаю, но куда больше отбрасываю. Я стараюсь как можно лучше разобраться, отсеять мякину заблуждений и выделить зерно истины. Нечисть подглядывает за мной — я уверена, что она следит за каждым моим шагом. Видя, как я брожу по лесам, разговаривая сама с собой, они, наверное, думают, что я сумасшедшая. Это, может быть, отчасти спасает меня от их злобы, потому что они по своему неразумию не трогают сумасшедших. Но я, кажется, слишком много говорю о своих делах. Нельзя так увлекаться. Расскажите мне лучше о себе. Когда ваш спутник поправится, вы думаете двигаться дальше?

— Мы ищем древний храм,— сказал Харкорт.— Он где-то на западе отсюда, хотя неизвестно, где именно и сколько до него еще идти. И как он называется, нам тоже не известно. Мы почти ничего о нем не знаем, кроме того, что он существует.

— Это паломничество, в которое мы отправились исключительно из благочестия,— поспешно вставил Шишковатый.

— Погодите! — воскликнула старуха.— Да ведь это, наверное, то самое место, куда я хожу за своими целебными травами!

— Ты хочешь сказать, что знаешь это место? — спросила Иоланда.

— Кажется, да. Никакого другого храма я здесь не знаю, это единственное здание, достаточно большое и величественное, чтобы так называться. Хотя я не знала, что это храм,—я вообще не знала, что это такое. Я знала только одно: что это давно заброшенное место, где ког-да-то христиане поклонялись Богу. Там есть кресты, и могилы, и древнее кладбище...

— Ты часто туда ходишь,— сказал Шишковатый.— Значит, ты знаешь дорогу?

— Не так уж часто я туда хожу. Только когда у меня кончаются запасы и еще в определенное время года, когда кое-какие травы созревают или их легче собирать. Мне много чего удается найти на том кладбище и в саду — когда-то, наверное, это был прекрасный сад, только теперь он весь зарос сорняками и бурьяном, хотя там еще попадаются кое-какие травы, которые остались с прежних времен.

Она поднялась с пола, где сидела, и сняла с огня горшок с питьем, которое время от времени помешивала.

— Пора дать аббату еще немного,— сказала она.

Шишковатый подошел вместе с ней к кровати, встал на колени и приподнял аббата, чтобы она могла поить его с ложки.

— Он как будто не такой горячий,— сказал Шишковатый,— и лицо у него все в поту.

Нэн склонилась над аббатом и положила руку ему на лоб.

— Ты прав. Жар проходит.

Она приподняла овчины, которыми был накрыт аббат, и осмотрела раны у него на ногах.

— Начинают понемногу затягиваться. На вид совсем неплохо. Должно быть, та мазь, которой ты его мазал, имеет большую силу.

— Это очень древняя мазь,— сказал Шишковатый,— Это мазь моего племени. Она известна нам с незапамятных времен.

— Конечно, мое питье тоже помогло,— сказала старуха,— но я склонна думать, что главное целебное действие оказала мазь. В ней есть какая-нибудь магическая сила?

— Никакой магии. Просто нужно смешать кое-какие составные части, которые, правда, не так легко раздобыть, и тщательно соблюдать все правила при ее приготовлении.

— Он крепко спит,— сказала Нэн,— и это хорошо: сон восстановит его силы и поможет действию лекарств. Утром он проснется другим человеком, хотя раны все еще будут побаливать. Ну-ка, подними его немного повыше.

Она влила в рот аббату ложку питья, тот поперхнулся и закашлялся, но очнулся только на мгновение и сразу же снова погрузился в сон.

Вернувшись к огню, Шишковатый сказал Харкорту:

— Нэн говорит, что ему гораздо лучше и что утром он проснется другим человеком.

— Как быстро,— сказал Харкорт.— Я не думал, что он так быстро оправится.

— Наш аббат здоров, как лошадь.

— Мы явились к тебе незваными,— сказал Харкорт старухе Нэн,— и, возможно, подвергаем тебя опасности. Как ты думаешь, сможем мы двинуться дальше через несколько часов? Скажем, на рассвете? Мы с Шишковатым поможем аббату идти, если понадобится.

— Вам совсем незачем уходить,— ответила Нэн.

— Но стоит Нечисти узнать, что ты дала нам приют...

— Я вот о чем думаю,— перебила его Нэн.— Может быть, когда вы будете уходить, и я пойду с вами. Сейчас как раз подходящее время года, чтобы поискать в саду храма травы, которые мне нужны.

— Ты хочешь сказать, что покажешь нам дорогу?

— Вы могли бы и сами ее найти. Найти ее не так уж трудно. Но если я пойду с вами, то, конечно, доведу вас до храма. Так вам, может быть, будет легче.

— Я думаю, если аббату это под силу, нам надо бы отправляться в путь как можно скорее,— сказала Иоланда.— Я развесила наши одеяла у огня, они уже совсем высохли. Мне станет гораздо спокойнее, когда мы доберемся до храма.

— Мне тоже,— поддержал ее Шишковатый.

— Гроза прошла,— продолжала Иоланда,— и небо почти чистое. Светит луна. Завтра будет хорошая погода.

— Все зависит от того, как чувствует себя аббат,— сказал Шишковатый.

Тролль все еще сидел съежившись в дальнем углу у очага. С шеи у него по-прежнему свисала веревка, и он был занят тем, что пересчитывал пальцы то на одной, то на другой руке, низко наклонив голову и распустив слюнявые губы. Заметив, что Харкорт смотрит на него, он еще ниже опустил голову, но перестал считать пальцы.