Волшебный пояс Жанны д’Арк
Шрифт:
Жанна замолчала.
Убивать и Аллу не было причин. Если исходить из того, что завещание Алиция обещала изменить…
– У меня от этого голова пухнет, – призналась Жанна отражению и язык показала. – Столько лет прожить без родственников… и еще столько бы прожить, но не дадут же.
Она решительно открыла все двери и окна, позволяя ветру очистить квартиру от запахов.
Белье надо бы перестелить. Кириллу Жанна отдаст спальню родителей, все одно туда почти не заходит. Пыталась жить, раньше, с Ильей. И ремонт даже сделала, переклеила обои. Тогда ей нравились,
И кровать старая.
И ковер на полу… шкаф, у которого дверцы скрипят… фотографии на стенах…
– Это твоя мама?
Жанна подпрыгнула.
– Я не слышала, как ты вернулся!
– Извини. – Кирилл раскаяния явно не испытывал. – Она совсем не такая, как на том портрете…
– Старая?
– Нет. Усталая скорее… и еще серьезная очень. Там тоже серьезная, но иначе… А это ты, да?
Девочка с белыми бантами и розовыми гладиолусами.
Первый класс.
– Да, я. Смешная, да?
– Забавная… У вас много фотографий.
– Еще альбомы есть…
В какой-то момент захотелось выставить Кирилла из комнаты и дверь закрыть, пусть в гостиной живет. Там диван имеется и…
– Альбомы – это хорошо… А мои пропали где-то вместе с квартирой. Квартиры не жаль, квартиру я себе купить могу, а вот альбомы не восстановить…
– Я тебе здесь постелю, ладно?
– Хорошо.
– Там гостиная. – Жанна выскользнула из комнаты. Все-таки рядом с ним было неуютно. – Телевизор вот… правда, не работает… сломался, когда Илья ушел… мастера следовало бы вызвать и… мне смотреть некогда, а денег жаль… а там моя комната.
Старая.
С синими обоями, лоскутным покрывалом и зеркалом, которое пряталось в углу.
– Я не буду заходить, если ты не хочешь, – сказал Кирилл, отступив.
– Извини, но…
– Личное пространство. Я понимаю.
– Спасибо.
– Ты мне завтрак обещала. Или обед… Я там продуктов принес.
Два пакета, слишком много для старенького холодильника, но Жанна пакеты разбирала, пытаясь унять сердце, которое колотилось как-то слишком уж ретиво.
Кирилл помогал, не с сердцем – с пакетами. И в этой помощи было что-то такое… Семейные посиделки? Нельзя привыкать.
Или можно?
Она ведь приняла его предложение… зачем-то.
– Ты омлет любишь? С колбасками и помидорами… и еще сыром.
– Люблю, наверное. – Он все-таки угомонился, сел в углу, руки сложил на коленях. Пай-мальчик… и не похож он на убийцу.
Жанна вытащила чугунную сковороду: хватит уже в детектива играть. Сковорода нагревалась быстро, и кусок сливочного масла плавился, растекаясь золотистой лужицей. Жанна резала помидоры, тонкие колбаски, взбивала яйца с молоком…
У нее почти получалось не думать, но Кирилл все испортил.
– Игорь или Николай… – сказал он и, опомнившись, добавил: – Извини. Мысли вслух.
– Бывает… Почему не Ольга?
– Не знаю… Может, потому, что у нее духу не хватило бы? Она всегда была послушной дочерью. Единственный ее бунт закончился ничем…
– Убийство в знак протеста?
– Тогда бы убийство было именно убийством,
– Тихий протест?
– А это возможно. – Кирилл потянул носом: – Вкусно пахнет… я со вчерашнего дня ничего не ел…
Черный бородинский хлеб. И омлет с помидорами и сыром… Те самые колбаски, крепкий кофе и печенье с кунжутом.
Семейная идиллия, если не вдаваться в подробности.
– Игорю зачем?
– Он сумасшедший, – сказал Кирилл.
– Но и у сумасшедших есть своя логика… – Жанна задумалась. – Ты видел его картины?
– Он давно уже бросил писать…
– А мне сказал, что пишет… и может, конечно, солгал, но я бы хотела взглянуть…
Для этого придется возвращаться. Не самая удачная идея…
– Если он пишет, то не там – в мастерской…
– Я думала, он постоянно в поместье…
– Нет. Он большей частью адекватен и вполне самостоятелен. Бывает и в городе. За ним присматривают, конечно… У него нет своей машины, поэтому водитель Алиции, когда привозит Игорька, то дает знать сиделке. Хорошая, ответственная женщина…
Кирилл постучал ложечкой о край блюдца.
– Завтра заглянем. Если он и вправду пишет…
– Это что-то значит?
– Быть может, да… быть может, нет… он вышел из кризиса, но хорошо это или плохо… а Николай жениться хотел.
Все-таки тему беседы он менял слишком быстро.
– Алиция ему не позволила.
Почему-то это Жанну нисколько не удивило. Теперь, здесь, в собственной квартире Жанны, власть старухи казалась призрачной, ненастоящей.
– Расскажешь?
Кирилл кивнул.
Интересно было бы понять, что он думает.
– Там рассказывать особо нечего. Николай у нас талантлив… Нет, я не в насмешку, он и вправду очень талантлив, правда, кому сейчас нужны физики-теоретики?
Риторический вопрос.
– Ему предлагали учебу за границей, но старуха не отпустила, настаивала, чтобы он сменил профиль. А Николай отказался. В итоге она перекрыла денежный кран. Нет, того, что ему отец оставил, на жизнь хватило бы, но на жизнь здесь. А к предложению учебы за границей стипендия не прилагалась. Вот Николаша и остался, вроде бы на своем факультете, но не там, где хотелось бы. Такой компромисс. Старуха терпела, надеялась, что образумится… А Николаша снял комнатушку в общаге, договорился как-то за копейки. Ему, в отличие от Ольги, много не надо. Полагаю, был счастлив.
Кирилл потер щеку.
– Я ему подкидывал деньжат, когда совсем худо становилось. Он не просил, но… на всякий случай.
Это признание Жанну тоже не удивило.
– В общаге он ее и встретил, любовь всей своей жизни… Так Николаша мне сказал, когда знакомил.
– А он познакомил?
– Не хотел, но… получилось. Я как-то заехал, а в комнате Николаши девица незнакомая хозяйничает. И ладно бы просто девица, это понятно, но она и вправду вела себя как хозяйка… В общем-то, неплохая девчонка. Симпатичная. Светленькая такая, сероглазая, из небогатой семьи. Мягко говоря, небогатой. Пятеро детей и папаша-алкоголик. Девчонка подрабатывала уборщицей в общаге, но училась…