Волшебный пояс Жанны д’Арк
Шрифт:
– Нет. И тебе нечего. Людочка знает, что нас трогать бессмысленно. Поехали кольцо выбирать?
– Зачем?
– Для порядка и…
– Ее порадовать хочешь?
Кирилл пожал плечами: не столько порадовать, сколько одержать очередную победу. Для нее это было важно. А осталось Алиции не так долго.
До весны.
Она умерла сразу после помолвки, о которой неожиданно для Жанны напечатали в газетах. И эта внезапная короткая слава смутила. Наверное, она устроила бы скандал, но тут позвонила Ольга и сказала:
– Ушла.
А сказав,
Этим вечером Кирилл пил коньяк, сидя на полу, босой и полуголый. Пил из бутылки, молча, глядя в стену, думая о своем. А Жанна не мешала. Крутила кольцо с желтым камнем и тоже думала… Мыслей было много. О родителях, которым, наверное, все-таки повезло сбежать из дому.
О старухе, сумевшей отпустить дочь.
Об Алле и Валентине… Ольге… Людочке.
Еве, которую Жанне представили, но с опаской, точно не вполне доверяя. А может, вполне не доверяя. О поясе Жанны.
И деньгах.
– У меня платья подходящего нет, – сказала Жанна, когда мысли закончились. А Кирилл пожал плечами: платье не представлялось ему проблемой.
Похороны запомнились ярким солнечным днем и голубями, которые слетелись на стоянку при кладбище. Шляпкой Ольги. И тем, как осторожно, бережно даже поддерживает ее Аркадий, а она опирается на его руку…
– Она ему давно нравилась, – Кирилл проводил пару взглядом. – Но при Алиции не смел. Знал, что уволит.
Людочка в темно-зеленом стоит у свежей могилы долго, глядит на крест.
– Она не выглядит счастливой, – заметила Жанна. – Она хотела получить деньги… а теперь все равно не выглядит счастливой.
– Она хотела получить деньги и свободу. – Кирилл к могиле не подошел, смотрел издали, и по лицу нельзя было понять, что он думает. – Деньги у нее есть. А свобода… Кто на самом деле свободен?
Ева, наряженная как кукла, бегала среди могил.
– Она?
Кирилл покачал головой:
– Она еще не знает, что такое быть наследницей империи… Думаю, корона придется ей впору.
– А пояс?
Кирилл пожал плечами и тихо сказал:
– Это просто легенда. Выдумка… а если нет, то он сам себе найдет хозяина. Хозяйку.
Катрин де Ре накрыла белым платком лицо сына.
Ее мальчик был так красив…
– Он умер, да? – Девочка не смела подойти. – Почему он умер?
– Потому что он был слишком хорош, чтобы жить здесь. – Катрин коснулась сухих глаз. – Господь решил взять его к себе, на небеса.
– И он станет ангелом?
– Да.
Катрин разучилась плакать еще тогда, когда похоронила третье свое дитя… и этот мальчик… она ведь с самого первого дня ждала… не верила в милость небес… не бывают они милосердны, если наказывают ее вновь и вновь.
За что?
За
Или за то, что не сумела спасти супруга своего?
За то, что не выступила, опровергнув те смехотворные обвинения?
Она ведь женщина, слабая женщина, сын которой умер… уснул и не проснулся. Он всегда был таким тихим, таким хрупким… и отец кричал, что она изнежила Шарля… а она просто знала, что он ненадолго заглянул в ее жизнь.
И вот теперь ушел.
На небеса.
– Тогда я буду молиться ему, – сказала девочка.
Жанна. Ее зовут Жанна. И она – дитя Жиля… незаконное, нежеланное Катрин. И в душе вспыхнул гнев: почему эта девка живет, а Шарль…
– Он добрый, – сказала Жанна, вздохнув. – Простите, мадам.
– Подойди ко мне, дитя, – Катрин усилием воли смирила гнев. – Ближе. Не бойся.
– Я не боюсь!
Так похожа на Жиля… и чертами лица, и характером. Это ее упрямство, которое злит отца. Он вовсе требует выставить девчонку, не понимая, зачем Катрин с нею возится. А она и сама не понимает.
Возится.
Искупает свою вину перед ним… если бы Катрин родила здоровое дитя, то…
– Я хочу тебе кое-что отдать. – Катрин поднялась.
Теперь, когда ее мальчик ушел, ее больше ничто не держало в этом мире. Отец говорил о новом замужестве, но… Катрин не желала замуж.
Монастырь.
Тишина и покой. Молитва.
За невинные души ее детей… за невинные души чужих детей, в смерти которых обвинили Жиля… за него самого, ибо он тоже невиновен, ведь иначе Катрин знала бы… за Жанну де Ре, которой придется носить иное имя.
– Я расскажу тебе одну историю, – она усадила девочку рядом с собой. – И хочу, чтобы ты запомнила ее…
– Про папу?
– Да.
– Мессир…
– Знаю, запрещает произносить его имя. Но ты должна знать правду.
…Эта история будет длинной и в чем-то похожей на сказку. Но Жанна будет слушать ее внимательно, запоминая каждое слово.
А Катрин, устав говорить, осознает, что монастырские стены еще подождут.