Волшебный туман

Виггз Сьюзен

Кэтлин гордо вздернула подбородок, ее глаза сверкнули в лунном свете, тело напряглось, как натянутая тетива.

— Плевать я хотела на требования Кромвеля.

— Вы очень преданы своему дому.

— А почему мне не быть преданной? — Она развела руки, словно собираясь обнять широкие просторы этого сурового ландшафта. — Это все, что у нас есть.

Весли задержал дыхание и удивился жалости, которая вселялась в него, когда он слушал ее слова, когда видел, как она благоговейно и уверенно ступает по земле Клонмура. Вид сухой, потрепанной ветром травы, простирающейся до самого подножия гор, и затянутого туманной дымкой неба, венчающего выступ скалы, усиливал эту невесть откуда

взявшуюся жалость, переходящую в боль. Что-то было в ней такое, что нашло отклик в его душе, и тоска, которую он вдруг почувствовал, привела его в полное замешательство. Он уже однажды нарушил клятву и получил Лауру. Ее появление заставило еще раз дать обет безбрачия. Как утопающий хватается за соломинку, так цеплялся он за эту клятву, отметая прочь все возможности увлечься кем-нибудь.

Как же мог он сейчас позволить себе чувствовать охватывающую его сердце нежность к этой дикой босоногой ирландке? Будь проклят Кромвель. И будь проклята Кэтлин Макбрайд, потому что он не мог ничего поделать с собой.

— Кэтлин, — настойчиво позвал он ее. — Посмотрите на меня.

Она остановилась и тревожно посмотрела на него.

— Кэтлин, что произошло с нами там, на берегу?

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Понимаете, не отрицайте этого.

— Чокнутый английский дурак, — пробормотала она. Однако смысл этих слов не сразу дошел до него, потому что его захватил и завораживающий ритм ее речи и загадочность, мерцавшая в таинственно манящих глазах.

— Кэтлин, в вас есть обаяние, оказывающее на мужчин странное действие.

— Вам это привиделось, сэр, — она отвернулась и пошла дальше.

Весли понимал, что ей нельзя доверять, но в то же время признавался себе, что никогда еще не встречал такую неотразимую женщину. От каждого ее слова веяло теплотой и нежностью. В каждом движении была твердая уверенность в себе. Она проникла в его сердце, как разбойник, охотящийся за сокровищем. Опасная штука. Проникать в сердца всегда считалось одной из главных его способностей.

Они миновали большую скалу, выступающую у подножья утеса. Крошечные вкрапления в граните поблескивали в лунном свете. Весли остановился и погладил рукой поверхность камня.

— Здесь выбиты какие-то знаки, — сказал он, нащупав пальцами насечки.

— Да, — в ее голосе звучал сарказм. — Языческие руны.

— Кто оставил их здесь?

— Возможно, первый Макбрайд, покинув свою пещеру, объявил скалу Мур своим троном. Идемте дальше, мистер Хокинс. Мы уже почти в крепости.

Клонмур расположился на утесе, как грозный страж, надзирающий за морем. Его стены, обращенные на запад, напоминали пасть зверя с оскалившимися зубами. На восточной стороне стояли скалистые горы, растворяющиеся в темноте ночи. Вдали в лунном свете виднелась остроконечная крыша церкви. Они вошли в крепость через главные ворота и прошли через широкий двор с утрамбованной почвой, на которой ничего не было, кроме сорняков, беспорядочно пробивающихся вдоль стен, да цыплят, устроившихся на ночлег в гнездах из высохших водорослей. Чуть дальше Весли смог разглядеть неясные очертания небольшого курятника, несколько крытых тростником надворных построек, ряд пчелиных ульев и дорожку, ведущую к кухне.

— Подождите здесь. — Кэтлин оставила его возле старого каменного колодца, а сама пошла к длинному, низкому зданию с прочной дверью. Она открыла дверь, и громкое лошадиное ржание приветствовало ее. Весли понял, что это были знаменитые кони Клонмура.

Мужской голос сказал что-то по-гэльски, и Кэтлин тихо ответила ему. Весли напряг слух, но не смог ничего разобрать. Маленькая девчушка с длинными волосами, которая ползала вдоль

стен конюшни, бросила на него изумленный взгляд и быстро метнулась в тень. «Годы порабощения, — с горечью подумал Весли, — научили всех ирландцев быть осторожными даже в своих собственных домах». Краска стыда залила его лицо. Он прибыл сюда, чтобы обманом выведать секреты у Кэтлин Макбрайд, секреты, которые могут вынудить ее потерять свой дом. Эта мысль обожгла его, как раскаленный камень.

Кэтлин вернулась к нему во двор. — Идемте, — отрывисто произнесла она. — Мы не отказываем в гостеприимстве никому, даже англичанам. — Они пошли по направлению к главной башне, высокому закругленному сооружению со стенами, имеющими отверстия для бойниц, и крошечными окнами. Она толкнула массивную дверь. Резкий запах горящего торфа ударил Весли в лицо, и на глаза навернулись слезы от расползшегося по всему помещению серого дыма. В этом большом зале не было трубы, а дым выходил только через отверстие в крыше, совершенно закоптив потолочные балки.

Дети прыгали в устланном соломой углу с долговязым волкодавом. Группа женщин была занята вязанием из грубой шерсти на толстых деревянных спицах. Большинство из них оживленно болтали на ирландском языке, но самая молодая была молчалива, нахмурена и ослепительно красива.

За круглым столом сидели мужчины, потягивали из кружки какой-то напиток и давили орехи голыми руками, выбрасывая скорлупу на тростниковые циновки. У старшего из них была длинная, до пояса, белая борода, а на голове вязаная шапочка. Возле него сидел карлик, которого Весли видел вместе с Кэтлин. Этот человек быстро говорил что-то на гэльском языке и одновременно болтал ногами, так как они не доставали до пола.

Кэтлин подошла к столу. Весли наблюдал за выражением ее лица, но она хорошо владела собой, и ее чистые, отточенные черты не выражали никаких чувств.

— У нас гость, — объявила она.

Дюжина любопытных лиц повернулась к Весли. Он хотел бы знать, могли ли эти грубые, неотесанные ирландцы принадлежать к Фианне. Вместе с этой мыслью к нему пришла острая неожиданная боль. Как много лет прошло с тех пор, когда он находился в компании добрых друзей.

Весли хотел охватить взглядом выражения лиц всех присутствующих, но его внимание привлек карлик, на лице которого было написано такое удовольствие, что Весли не смог сдержать улыбки, хотя и недоумевал, почему его появление доставило мужчине такую радость.

— Он говорит, что его зовут Джон Весли Хокинс, — объяснила Кэтлин, — и что он англичанин.

Недовольный ропот наполнил задымленную комнату. Большие руки опустились на зачехленные ножи. Женщины прижали к себе маленьких детей. Весли постарался сохранить на лице улыбку.

— Он что идиот? — спросил большой мужчина по-гэльски. У него были волосы землисто-серого оттенка, а цвет его лица напоминал хорошо прокопченный окорок. Он держал кружку двумя большими красными ручищами.

— Посмотрите на его ухмылку, — произнес этот великан, забрасывая в рот ядро ореха. — Говорю, вам, он идиот.

Весли не показал вида, что понял этот ритмичный, живой язык. Он здесь не для того, чтобы отвечать на насмешки, а для того, чтобы проникнуть в Фианну, выведать секреты и поймать их вожака.

— Возможно, ты и прав, Рори, — вмешалась Кэтлин, — но он наш гость, и мы накормим его едой и дадим место для ночлега. Тем более, что Даида обеспечил нас едой в большом количестве.

— А почему мы должны открывать наши дома врагу? — спросил Рори. — Это его профессия вырывать пищу из наших ртов.

Кэтлин упрямо повела плечами. — Я не знала, Рори, что пребывание англичанина под нашей крышей так испугает тебя.