Волшебный туман
Шрифт:
«Сорви розу в момент захода солнца и пожелай его». Она искала настоящую любовь и нашла Хо-кинса, врага ее народа и угрозу для ее сердца. Как мог он быть ее настоящей любовью? С того необыкновенного вечера он не принес ей ничего, кроме горя. И, тем не менее, она никогда еще не чувствовала себя такой полной жизни, такой… нежно любимой.
Кэтлин повернулась и увидела, что он смотрит на нее глазами, похожими на таинственные омуты, в глубине которых затаились водовороты страсти.
— Ты все еще чувствуешь это, Кэтлин? — он шагнул поближе, не обращая внимания на воду, которая выливалась из голенищ его сапог.
Она
«Не притрагивайся ко мне, Кэтлин». Она вспомнила слова, произнесенные им несколько недель назад. «Не дотрагивайся до меня, пока ты действительно не захочешь сделать этого».
Кэтлин не могла бы сказать, кто сделал первый шаг, стремящийся к ней мужчина или она, движимая древней верой в волшебство. Вода холодила ее лодыжки, а его объятия окунули в горячее пламя, согревая от холода.
«Я хочу этого сейчас, Весли. Боже, помоги мне, я хочу этого».
— Кэтлин, — произнес он между поцелуями, прикасаясь нежными губами к ее рту. — Мне так хотелось прижать тебя к себе.
Стон желания возник откуда-то из глубины его естества. Она поднялась на цыпочки и положила руки ему на грудь. Его сердце бешено колотилось, и она поняла, что он не такой спокойный и выдержанный, каким казался. Ее руки погладили его массивные плечи, и она почувствовала, как они напряжены. Он был на грани взрыва, как свернутая пружина, готовая раскрутиться в любую минуту.
Но как бы она ни старалась, ей не удалось прочитать в нем злых намерений. Мысль, что он держит ее в объятиях, и это делает его напряженным, доставила ей опьяняющее чувство власти и наслаждения.
Подняв лицо, она увидела его на фоне бледного неба. Он осыпал ее поцелуями. Чувства затопили ее и устремились с невыносимым жаром по венам вниз, в самую чувствительную часть ее тела. Прижавшись ближе, она ощутила его твердость, и что-то глубоко внутри нее откликнулось мягкой нежностью.
Ах, как она хотела его! У нее не было сил сопротивляться. Он лишал ее сил медленно, каждым своим прикосновением, словно срывая одну за другой ягоды с протянутой ветки. Уже не управляя собой, она прижалась губами к шее Весли, ощущая солено-сладкий вкус его кожи. Его руки скользнули по ней, задержавшись на груди. Она затаила дыхание, затем медленно выдохнула, будто расставаясь с теплыми, нежными чувствами, переполнившими ее.
— Кэт, — прошептал он, и его голос смешался с шелестом волн. — Лондон и все остальное позади, и только Бог знает, что нас ждет.
Истина сказанного овладела ее сердцем. Есть только это мгновение, находящееся на стыке двух миров. И в его глазах мерцало обещание, что если она откроется ему сейчас, он покажет ей, где зажигаются звезды.
Медленно вздохнув, она запустила пальцы в густую гриву его волос и притянула к себе его голову. Их губы сошлись и прильнули друг к другу. Вкус древнего, как мир, удовольствия одурманил ее. Они упали на песок и были сейчас не англичанином и ирландкой, и даже не мужем и женой, а двумя ищущими душами, отчаянно стремящимися хоть на мгновение скрыться
Что-то изменилось между ними, но Кэтлин так устала, что не стала задумываться над этим. Дрожа от холода, она встала и стряхнула с одежды песок. Свирепый лай собаки донесся до них с утесов. С подавленным вздохом она отступила назад. Весли оказался уже не ирландской легендой, а английским завоевателем, ставленником Кромвеля. Бросив взгляд через плечо, она увидела волкодава Финна, скачущего к ним. Толстая серая шерсть стояла дыбом на его спине, когда он стремительно несся к взморью. Лай вскоре превратился в радостный приветственный визг. Быстро движущийся хвост описывал большие круги в воздухе. Обогнув лужу, он прыгнул на Весли, положив свои огромные лапы ему на грудь.
— Ну все, все, ты, зверюга, — сплюнув, Весли оттолкнул собаку.
Кэтлин с трудом осознала, как влажный язык лижет ее руку, потому что высоко на скалах она увидела дюжину вооруженных мужчин, уверенно стоявших на своей Клонмурской земле. Последний отзвук удовольствия растаял в ее теле, когда она поднялась, чтобы встретиться лицом к лицу с ними.
Рори Бреслин размахивал копьем взад и вперед с едва сдерживаемой силой. — Твое приключение закончилось, Кэтлин, — он метнул на Весли свирепый взгляд. — Можно мне теперь убить его?
Она колебалась, прислушиваясь к порывам ветра и ударам волн о скалы далеко внизу. Мужчины ждали: Рори со своим копьем, Лайам с железным молотом, Курран с рогаткой, остальные были тоже вооружены и так же мстительно сердиты, как Рори.
А перед всеми ними стоял Джон Весли Хокинс, у которого не было никакого оружия, кроме готовности защищаться, написанного на его лице.
— Ну? — грозно спросил Рори.
«Да, — согласился воин внутри Кэтлин. — Убери его из моей жизни, и пусть все идет, как прежде».»Нет, — возразила проснувшаяся в ней женщина, чьи бедра все еще горели от его вторжения. — Не может все идти, как прежде, потому что он изменил меня».
— Уберите оружие, — утомленно велела она.
Мужчины переглянулись, но не опустили боевого вооружения. Кэтлин выпрямилась. Что бы ни случилось, она все еще глава клана Макбрайдов.
— Уберите оружие, — повторила она. — И побыстрее.
Рори перестал размахивать копьем. Курран выбросил камень из рогатки. Конн убрал арбалет, а кузнец опустил молот. Один за другим остальные сделали то же самое.
— Он обманывал нас сотни тысяч раз, — заявил Рори.
— Да, обманывал, — подтвердила Кэтлин.
— Он чуть не утопил меня в холодном море, — напомнил Конн.
— И это правда, — признала Кэтлин.
— Он обманом похитил тебя.
— Да, похитил.
Рори взревел от негодования. — Тогда, ради всего святого, почему ты не разрешаешь нам отомстить за тебя?
Она посмотрела на Весли. Он стоял молча, слушая обмен репликами сдержанно, но почтительно, оставив за ней, как он часто делал, право принимать решение: и не потому что был слабым, а потому что уважал ее.
Она глубоко вздохнула. Море по-прежнему накатывалось на берег, с которого доносилось шуршание песка, смываемого в море. Сухая трава шумела на ветру.