Волшебный туман

Виггз Сьюзен

В Весли поднялось желание наброситься на него, но он заставил себя приветственно помахать рукой.

— Хорошо сработано, мистер Хокинс, — крикнул Хаммерсмит, разглядывая норовистых лошадей. — Я знаю, что вы сделаете невозможное для Английской республики.

— С великим удовольствием. — Весли выдавил улыбку.

Хаммерсмит обвел взглядом сгрудившихся ирландцев.

— Вас так много, — отметил он. Весли пожал плечами.

— Эти странствующие ирландцы не такие умелые, как Фианна. Я собрал их, чтобы переправить лошадей.

— Тогда начинайте, —

велел Хаммерсмит. Каждый ирландец оседлал одного коня, проклиная кусающихся и становящихся на дыбы полудиких жеребцов. Других лошадей взяли за уздечки и вели вброд до тех пор, пока не стало глубоко, и они не поплыли. Вода Атлантики обжигала холодом тело Весли, но он не обращал внимания на это неудобство, стараясь быстрее подплыть точно к трапу.

Копыта лошади ударились о скрытую под водой часть трапа, затем животное неуклюже поднялось по широкому скату. Запах коней и соленой воды наполнил воздух. Вода стекала по груди Весли. Он спешился и втащил на веревке тех лошадей, которых вел.

Солдаты ждали их, чтобы отвести животных в трюм. Взбудораженная шумом пегая лошадь напугала своим злобным оскалом стоящего рядом англичанина.

— Лошади норовистые, — пояснил Весли, протягивая Тому руку и помогая маленькому человеку забраться на трап. — Это из-за того, что они провели на свободе всю весну. Лучше было бы, если бы вы закрыли им глаза, чтобы отвести в стойла.

Сердито переругиваясь, солдаты потребовали тряпок, чтобы завязать глаза беспокойным лошадям. Каждая минута была мучительным ожиданием для Весли, когда он помогал завести на борт остальных животных. Рори подплыл последним и с трудом забрался на плот, цепи которого угрожающе скрипнули под тяжестью воина и трех лошадей.

Их глаза встретились, и Весли едва заметно кивнул. Рори вытащил из-за ремня испанский стилет и ткнул острым лезвием в крестец последней лошади.

Лошадиное ржание раскололо воздух. Паника этого коня передалась другим, и за несколько секунд трюм заходил ходуном от взбесившихся животных и орущих солдат.

Выбравшись из коновязи, Весли по нескольким лестницам взбежал на верхнюю палубу, где стоял Хаммерсмит.

Капитан круглоголовых обернулся на звук хлюпающих шагов Весли. Хитрое выражение засветилось в его глазах. Это были глаза шахматиста, готового объявить шах и мат.

Холодок мрачного предчувствия прошел по спине у Весли. Игнорируя его, он сделал прыжок вперед. Быстрый, как молния, он выбросил руку и вцепился в горло Хаммерсмита.

Толпа солдат бросилась к ним. Весли узнал среди них Ледимена.

— Не подходите, — выкрикнул Весли, — или ваш командующий вымоет палубу своей кровью.

Стража остановилась с обнаженными мечами. Задыхаясь от испуга и гневно ругаясь, Хаммерсмит всадил локоть под ребра Весли. Тот прижал острие ножа к горлу Хаммерсмита как раз над местом, где кончалась пластина латного воротника. В том самом месте, где когда-то веревка Тибурна обожгла самого Весли Хокинса.

— Прекратите, — сказал он со спокойной решительностью, —

я не потерплю этого.

Хаммерсмит застыл в неподвижности. — Я думаю, мы выслушаем требования мистера Хокинса, — он держался с превосходным хладнокровием, но легкое дрожание голоса выдавало страх.

Не забывая о сильном теле пленника, Весли крепко держал стальной нож.

— Я хочу, чтобы вы выполнили несколько простых указаний, капитан. Прежде всего, эвакуируйте всех с корабля. Затем молитесь Богу, чтобы я не убил вас, пока мы будем отплывать с нашими лошадьми.

— Плыть? Вы собираетесь оставить нас на этом острове?

— Не вас, ваших людей, которые скоро станут такими же дикими и мускулистыми, как эти лошади. Это может принести пользу привыкшим к комфорту ублюдкам. Но вы, мой друг, поедете со мной в Клонмур и останетесь там до тех пор, пока Кромвель не выполнит моих требований.

Застывший, как каменная колонна, Хаммерсмит спросил:

— Но почему? Ради Бога, Весли, ведь вы же англичанин.

— Нет! — Весли возвысил голос, перекрыв им стук копыт и ругань людей. Правда открылась его сердцу. — Я англичанин лишь по рождению, а не по убеждениям.

Хаммерсмит глазами приказал страже:

— Вы знаете, что делать.

Солдаты быстро ушли. Через несколько минут они появились снова. Ледимен держал в руках мушкет.

Другой человек держал Кэтлин.

Она сопротивлялась, и грубые проклятия срывались с ее губ. Вечерний ветер развевал копну ее рыжевато-каштановых волос. Ледимен нацелил мушкет ей в голову.

— Боже мой! — Весли закрыл глаза и встряхнул головой, словно прогоняя приведение. Палуба накренилась, качнувшись от набежавшей волны.

Хаммерсмит натянуто улыбнулся.

— Ну а теперь, по поводу вашего ножа…

Весли бросил оружие. Вокруг него развернулась потасовка. С гневным ревом из трюма выскочили разъяренные ирландцы.

Хаммерсмит развернулся, разрубая воздух мечом. Весли быстро нагнулся и почувствовал, как оружие просвистело над самым ухом.

Мушкет Ледимена выстрелил, и облако желтоватого дыма окутало Кэтлин.

Англичане и ирландцы заполнили палубу. Звуки от выстрелов из мушкетов смешались с криками боли и клацанием стали. Пробираясь через весь этот гвалт и серый дым, Весли обнаружил на палубе заряженный арбалет Тома Генди. Самого Генди нигде не было видно.

С секирой в одной руке и молотом в другой Рори дрался на лестнице, соединяющей верхнюю и нижнюю палубы, с двумя англичанами. Пуля из мушкета со звоном ударила в его доспехи.

Вне себя от страха, Весли помчался на нос корабля, где в последний раз видел Кэтлин.

Его остановил крик. На корме корабля появился Хаммерсмит.

Думая, что все для него потеряно — Кэтлин, Лаура и собственная жизнь — Весли прицелился из арбалета.

Наполовину ослепшая и задыхающаяся от дыма Кэтлин вырвалась из рук державшего ее солдата. Он засмеялся и схватил ее за грудь, зная, что надо делать с женщинами, не умеющими драться.