Волшебство лета
Шрифт:
Глэдис затаила дыхание: неужели он несет ее туда, откуда она только что вышла?!
– Что ты затеял?
– Это поликлиника. Там до черта докторов и медсестер. Мы войдем в первый же кабинет, и...
– Нет! – вскричала она в панике. – Мне не нужен доктор!
– Еще как нужен! Люди не падают в обморок без причины.
– Кто сказал, что без причины? Я... я на диете. Ничего, кроме томатного сока и черного кофе на завтрак, ланч и ужин, – выпалила Глэдис последнюю версию избавления от лишнего веса, что циркулировала
Пять фунтов? Мартин не мог взять в толк, зачем ей сбрасывать хоть унцию! Глэдис казалась совершенством: эти мягкие округлые очертания, это теплое податливое тело...
– Тебе худеть ни к чему!
– Камера с тобой не согласна.
– Похоже, камера не видела тебя крупным планом – так, как я...
– Как мило вспомнить о том, что имеешь дело с безупречным джентльменом! Последний раз говорю: поставь меня на землю!
– С удовольствием! – Мартин повиновался, по-прежнему придерживая за плечи. – А ну пошли!
– Куда?
Но Мартин без лишних слов увлек ее за собой, растолкал толпу и пробился к лимузину. Смит уже стоял у машины, придерживая дверцу: живое воплощение невозмутимой учтивости. Похоже, шофер привык к тому, что его босс похищает женщин прямо на улице средь бела дня.
Глэдис уперлась каблучками в землю, но бесполезно! Мартин отличался недюжинной силой, и, даже когда его обозвали непечатным словом, от которого брови финансового магната поползли вверх, он все равно не ослабил хватку.
– Спасибо, Смит, – поблагодарил он. – Глэдис, пожалуйста, садись в машину.
Поняв, что она не желает слушаться, Мартин втолкнул свою жертву внутрь и усадил на кожаное сиденье.
– Как ты смеешь?!– Глаза Глэдис метали молнии. – Как ты смеешь так со мною обращаться? Я не... я не почтовая бандероль, которую швыряют в фургон и доставляют по назначению!
– Нет! Ты тупоголовая особь женского пола, очевидно, решившая проверить, что сработает раньше: голодная смерть или сотрясение мозга. – Машина влилась в транспортный поток, что неторопливо катил по улице. – Так вот, я доставлю тебя домой. А там делай что хочешь: накачивайся томатным супом и черным кофе и упражняйся в прыжках в воду ласточкой на ковре.
– Во-первых, я пью томатный сок, – свирепо поправила Глэдис, – а вовсе не суп. И я не упражняюсь в прыжках ласточкой.
Молодая женщина с вызовом уставилась на Мартина. Юбка ее задралась, волосы лезли в глаза, от блузки отлетела пуговица, а он восседал рядом, невозмутимый словно глыба льда, со снисходительно-скучающим видом. Ох, как она его ненавидела!
– Прыжок готовился что надо, – отозвался Мартин. – Нацеленный точнехонько на мостовую.
– Прекрати, а? Я просто... Просто голова закружилась, вот и все.
– При виде меня, – уточнил он, не сводя с нее обличающего взгляда.
– Не обольщайся! – вспыхнула Глэдис.
– Томатный сок и черный кофе, – проворчал
Глэдис одарила его в ответ яростным взглядом. Отбросила непослушную прядь со лба, скрестила руки на груди, неосознанно пародируя своего спутника. В машине воцарилось гробовое молчание. Наконец лимузин затормозил у ее дома, и Глэдис, поспешно распахнув дверцу, выпрыгнула на тротуар, не дожидаясь помощи.
– Спасибо, что подвез, – молвила она, каждое слово источало яд. – Хотелось бы добавить, что встреча была приятной, да что толку лгать?
– О, какие любвеобильные слова, Глэдис! Я растроган. – Мартин поднял взгляд и лукаво сощурился. – Помни, что я сказал: тебе худеть ни к чему. Попробуй поесть нормально – просто для разнообразия.
– Ты вообще кто, специалист по правильному питанию?
– Есть и другое предложение: возвращайся в машину...
– Мечтать не вредно! – огрызнулась она, отворачиваясь.
– ... и мы прокатимся в «Старый замок». Прошлый раз ты много потеряла: может, сегодня наверстаешь? Икра, утка, суфле...
Икра, соленая и маслянистая. Утка, облитая жиром. Шоколадное суфле со взбитыми сливками... В желудке снова началась свистопляска. Нет, подумала Глэдис, пожалуйста, только не это... То немногое, что она съела за обедом, подступило к горлу.
Содрогаясь в приступах рвоты, Глэдис краем уха слышала, как подскочивший к ней Мартин тихо выругался сквозь зубы. Затем она ощутила на плечах его руки, что поддержали ее, не дали упасть, в то время как желудок пытался совершить невозможное и вывернуться наизнанку. Когда спазмы прекратились, Мартин привлек ее к себе. Глэдис не сопротивлялась: униженная измученная бедняжка отчаянно нуждалась в его защите.
– Мне так стыдно, – прошептала она.
Мартин развернул молодую женщину лицом к себе. Вынул носовой платок и заботливо промокнул влажный лоб и губы. Затем подхватил ее на руки и понес в дом.
Она не протестовала. Мартин спросил про ключи. Глэдис покорно протянула ему брелок.
В квартире Фагерст уложил ее на диван в гостиной, и молодая женщина блаженно откинулась на подушки. Он снял с нее туфли, расстегнул верхние пуговицы блузки, укрыл ноги пледом и велел не двигаться.
Двигаться? Глэдис с трудом кивнула. Она рассмеялась бы, будь у нее силы.
Мартин снял пиджак, швырнул его на кресло и направился в кухню. Хлопнула дверца холодильника. Интересно, что он подумает, когда увидит содержимое? – отрешенно размышляла Глэдис. Последнее время она не готовила и по магазинам не ходила – желудок совсем расшалился. О еде лучше не думать! Если повезет, на полке должна найтись баночка лимонада или диетической колы.
– Лимонад, – объявил Мартин. Уселся на диван рядом с ней, обхватил за плечи и приподнял ей голову. – Это тебе на пользу. Тихонько, не спеша. По глоточку.