Вольтерьянцы и вольтерьянки
Шрифт:
Mиша
О да! Главное, к чему я пришел во вторую половину жизни, это то, что права только ошибка. Вот вы, мой мэтр, полагали, что можно одним умом преодолеть все традиции и все мифы. Вы ошибались, но ошибка сия была нужна нашей безумной расе. Однако какой ценой?
Вольтер
За все приходится платить, но человек не может развиваться без переоценки традиций.
Mиша
Из
Вольтер
Однако разум — это не ошибка, это благородный дар Божий.
Mиша
Однако разум должен быть слугой любви, но не гордыни, то есть не права на ошибку.
Вольтер
Подчинение разума чувству разрушит мир быстрее, чем подчинение чувства разуму. Согласен?
Mиша
В мире живых считается, что нет ничего быстрее мысли. Однако и мысль не улавливает некоторых чувств; скажем, сострадания.
Вольтер
Весьма часто мы мыслим, но не улавливаем процесса мышления.
Mиша
Сострадание — не мысль и не инстинкт.
Вольтер
Согласен.
Mиша
Тогда признайтесь, что, когда человек смотрит внутрь себя, он ощущает свою суть совсем не как материю, к которой энциклопедисты старались все свести. Взгляд внутрь — это вообще-то свобода воли, вам не кажется?
Вольтер
Свобода воли должна оставаться в пределах логики и детерминизма; иначе она улетучится.
Mиша
Я так и не пришел в церковь, но я считаю, что каждый человек — это душа. Согласившись с этим, мы все-таки должны усомниться в атеизме и прийти к религии. К концу жизни я стал человеком науки, я стал проникать во многие тайны организма, однако я считаю абсурдом предполагать, что музыка Баха или Генри Парселла уже детерминирована первичной туманностью химических элементов.
Вольтер
Гораздо больше абсурда заложено в мифах религии. Все эти асбестовые несжигаемые святые, апостол, шествующий со свой отрубленной головой в руках, возносящаяся в небеса Дева Мария… Ах, я этого не перевариваю!
Mиша
У вас всегда был слабый желудок, мэтр. Помните Мекленбург?
Вольтер
Помню, помню. Однако тогда я немного притворялся. Сотни раз в жизни я немного хитрил и с Богом и со своим организмом, придумывая, как
Mиша
Мне кажется, что в будущем интеллигенты по всему миру возвращались к религии; это верно?
Вольтер
Вы только что прибыли, а уже неплохо информированы. Да, это верно. Они просто устают думать.
Mиша
А мне кажется, они обнаружили, что у атеизма нет никакого ответа, кроме невежества и отчаяния. Человек оказывается в узкой полоске света меж двух бесконечных бездн. Рационалистическая этика провалилась. Вы всегда яростно выступали против концепции первородного греха, однако никогда не полагали ее глубокой метафорой инстинктов жизни. По сути дела, мы, в том числе и мы, заведомые вольтерьянцы и вольтерьянки, можем прийти к идее того, что религиозная вера — это самое драгоценное достояние человека, только она одна, противостоя гниению и тлену, может поддержать и облагородить наше существование.
Вольтер
Так что Моисей не придумал те беседы с Богом?
Mиша
Простите, мон мэтр, но меня удивляет этот незрелый сарказм. Неужели вам все еще кажется, что интеллигенция может обойтись без религии?
Вольтер
Во всяком случае, ее философская часть.
Mиша
Это наивно. Интеллигент без религии может разнести общество на куски. Религия не должна быть догмой, поскольку она не является панацеей от всех бед, однако без нее жизнь человека может в конце концов стать невыносимой.
Вольтер
Ты забываешь, шевалье, о чудовищной доктрине Ада, которая превращает Бога в более ужасного душегуба, чем любой деспот.
Mиша
Я не знаю, ближе или дальше я стал к этой доктрине после кончины. Прошлое почему-то отодвинулось в невероятное далеко. Однако я могу предположить, что богобоязнь может стать началом мудрости.
Вольтер
Так говорили католические иерархи, и, в частности, Папа Бенедикт. Однако, насколько я помню, ты не очень-то был близок к католическому ригоризму.
Mиша
Моя жизнь — это сплошной грех. Достаточно сказать, что я прошел через множество войн, а ведь любая война, пусть самая справедливая, — это открытое злодеяние. К сему нельзя не прибавить многочисленных женщин. Не устоял ни перед одним соблазном.