Воля к истине - по ту сторону знания, власти и сексуальности
Шрифт:
Фуко во многом отличается от других членов партии - редко появляется на собраниях партийной ячейки, не распространяет листовок, не участвует в демонстрациях. Ему все прощается, даже издевки над статьями в Humanite о Советском Союзе. Многие, да и он сам, квалифицируют его пребывание в партии как "маргинальное" (Eribon, pp.74-76). Оно было к тому же весьма непродолжительным: чуть более двух лет8. Все, что останется от него впоследствии, - это активная антикоммунистическая позиция.
* * *
Чего ради так долго останавливаться на этом эпизоде? Не для того, конечно же, чтобы установить "историческую истину" или, тем более, - вынести оценочное суждение. Важно понять, какой смысл для самого Фуко имел этот опыт, или вернее: опытом чего это для него стало. В беседе с Тромбадори Фуко подчеркивает, что многие в его время приходили в компартию, да и "сейчас еще приходят из-за желания полностью, абсолютно изменить себя", что это было своеобразной, "немного смешной" формой "обращения, аскетизма и самобичевания": верить совершенно неправдоподобному, поддерживать
Можно видеть в этих "признаниях" Фуко интересный материал для понимания общих психологических механизмов соответствующих социально-политических феноменов, можно через них увидеть в новом свете события нашей не столь давней истории.
_________
8) Но и оно, по всей видимости, казалось Фуко впоследствии невероятно затянувшимся: разным собеседникам в разное время он называл разные сроки своего членства- три месяца, шесть, восемнадцать,- но всегда меньше, чем на самом деле.
Фуко же заставляет нас искать смысл этих слов - "поиск совершенно другого" - внутри совершенно других координат. В случае Фуко это не дань возрасту, темпераменту или сложившимся обстоятельсвам - это пульс, отмеряющий такты и расставляющий вехи на пути. На пути, где "жизнь" и "творчество" нельзя разделить, не потеряв, быть может, самого существенного, о чем - и слова Ницше, вынесенные в эпиграф, слова самого Фуко из "Введения" к Использованию удовольствий: "В жизни бывают моменты, когда, чтобы продолжать смотреть или размышлять, нельзя не попытаться узнать, можно ли мыслить иначе, чем мыслишь, и воспринимать иначе, чем видишь" (наст. сб., с.278). Сказанные Фуко о последних годах, эти слова могут быть отнесены ко всей его жизни. Больше того, в применении как раз к началу его пути мысль эта должна быть только усилена: невозможность "мыслить" или "видеть" стояла там под вопросом, но самая возможность жить.
* * *
Здоровье и болезненность,будем осторожны.
Ницше
Сказать, что студенческие годы были для Фуко сложными,- значит не сказать ничего. Сам он говорил о них как о "порой невыносимых". Знавшие его в эти годы вспоминают о нем как о "болезненного вида юноше", очень одиноком и даже "диковатом". Ему так и не удается привыкнуть к студенческим формам общежития. Его отношения с другими очень непростые и часто конфликтные. Он ведет себя чрезвычайно агрессивно, постоянно высмеивает своих однокашников и задирает их, провоцируя ссоры. Он знает о своей исключительности и не упускает случая ее продемонстрировать. Понятное дело, скоро его начинают ненавидеть и считать чуть ли не сумасшедшим. В 1948 году к его странным выходкам добавляются неоднократные серьезные попытки, а также инсценировки самоубийства, в это же время происходит и первый контакт Фуко с психиатрической институцией. Он попадает уже на прием к психиатру, однако от госпитализации в психиатрическую больницу его решительно отговаривает имевший подобный опыт Альтюссер9. Последовав этому совету, Фуко справляется с ситуацией сам. Морис Пенге, близко знавший его с начала 50-х годов, пишет в своих воспоминаниях, что в 1953 году Фуко производил уже "впечатление человека, находящегося в полном согласии с самим собой" (Le Debat, p. 125).
Какое значение следует придавать этому эпизоду? Что это: факт личной биографии Фуко, не имеющий отношения к его занятиям философией? Или, напротив, - некая изначальная ситуация, которую он "пере-живал" и "из-живал" всю жизнь - ив том числе, быть может, в форме самого своего философствования? Весь последующий путь Фуко как мыслителя говорит: ни то ни другое. Между стыдливым нежеланием замечать интимно-жизненную сторону дела и разоблачительными психологическими реконструкциями - между Сциллой имманентного рационализма и Харибдой психологизма, по большей части психоаналитического толка, - и колеблются, ныне уже многочисленные, интерпретации творчества Фуко10. Удержим свое понимание в той точке, где нераздельность его "жизни" и его "творчества" очевидна, вопрос лишь в том, в какой форме эту связь мыслить и артикулировать.
________
9 По воспоминаниям людей, которые хорошо знали Фуко в те годы, а также по свидетельству врача Школы, эти расстройства психологического равновесия были связаны в первую очередь с его гомосексуальностью - "очень плохо переживаемой и очень плохо переносимой" (Eribon, р.44).
10 "По матери он происходил из семьи врачей, его отец был хирургом в Пуатье: возможно, побуждением для него в его поисках была потребность на этом окольном пути проработать эдиповские чувства? Болезнь, безумие, трансгрессия, дисциплина, наказание, сексуальность: в форме строжайшей объективности его творчество говорит лишь об экзистенции и в первую очередь о том, что ему самому довелось пережить." Это интерпретация уже упоминавшегося Мориса Пенге (Le Debat, р.124). Несостоятельность претензии подобного рода интерпретаций на последнюю истину о творчестве и о человеке как творце, или "авторе", ясна сегодня и для самих психоаналитиков, во всяком случае - для некоторых из них. Уже Юнг, обсуждая возможности и ограничения психологического, в частности психоаналитического подхода к творчеству (ближайшим образом художественному, но то же самое, как подчеркивал он,
Прежде всего - чтобы не упрощать ее, чтобы не выводить теоретические интересы Фуко-философа из его "психологических проблем" и не сводить обсуждавшуюся им проблематику непосредственно к событиям, пусть и драматическим, его жизни. Чтобы держаться ясной и простой, но все время ускользающей мысли: сумасшедших и гомосексуалистов много, а Ницше и Фуко при этом - по одному11. Важно не то само по себе, что с человеком происходит, но то, как он это понимает и что ему с этим - или по поводу и поверх этого - удается сделать. Важно не то, какой болезнью болен человек,но "кто болен, кто безумен, кто поражен эпилепсией или разбит параличом" (Томас Манн, т. 10, с.38).
__________
11 Парафраз реплики, которой Сартр отвечал вульгарным марксистам: "Поль Валери - мелкий буржуа, это так, но не всякий мелкий буржуа- Поль Валери" (Eribon, р.45).
Позволим себе не следовать здесь за биографом Фуко Дидье Эрибоном, предлагающим видеть в эпизодах молодости нашего героя своего рода "изначальные опыты", те точки, "где зародился некий интеллектуальный проект" (Eribon, р.45), но послушаем, что говорит сам Фуко в одной из бесед с ним ("Так важно ли мыслить?") в 1981 году: "Каждый раз, когда я пытался проделать ту или иную теоретическую работу, это происходило из элементов моего собственного опыта, всегда находилось в соотношении с процессами, которые, насколько я видел, развертывались вокруг меня. Именно потому, что, как мне казалось, я распознавал в вещах, которые я видел, в институциях, с которыми имел дело, в моих отношениях с другими - трещины, глухие толчки, разные дисфункции, -именно поэтому я и принимался за некоторую работу, своего рода фрагменты автобиографии" (Dits et ecrits, t.IV, pp.181-182). Интересная это "автобиография", добавим от себя, которая изменяет саму биографию12! "Биографию"- не в смысле "жизнеописания", разумеется, а в смысле самой жизни. И именно изменяет, а не просто добавляет еще одну строку к списку научных трудов, - ведь "опыт" для Фуко это "то, из чего ты сам выходишь измененным" (Dits et ecrits, t.IV, p.4l).
Эта тема опыта как опыта изменения самого себя, подобно сквозной музыкальной теме, будет пронизывать все остальные, звучать в разной инструментовке, то исчезая и уступая место другим темам, то появляясь вновь. Но именно она будет - если использовать другой образ - тем камертоном, по которому настраивается ухо и может быть выслушано все остальное.
___________
12 По этой-то, быть может, причине сам Фуко и не любил ни обычных "биографий", ни других актов "гражданского состояния": они "прикрепляют" к тому, что уже было, "отождествляют" с самим собой. Так, разрабатывая в беседе с Тромбадори тему "мои книги - это для меня своего рода опыты" и указывая на личное и сложное отношение, которое было у него к безумию и к психиатрической институции, к болезни и к смерти, к тюрьме и к сексуальности,- Фуко вдруг достаточно неожиданно обрывает себя: "...я не люблю ни психологии, ни биографии, а потому до деталей мне нет никакого дела" (Dits et ecrits, t.IV, р.46).
* * *
... я - rendez-vous опытов...
НИЦШЕ
В 50-е годы тема "опыта" разрабатывается в рамках представлений, от которых впоследствии Фуко будет решительно отмежевываться и на критику которых - будь то в работах других авторов, или в своих собственных - он потратит немало слов и чернил. Это прежде всего представления, так или иначе связанные с экзистенциализмом и феноменологией. Спору нет: именно от выхода в свет Истории безумия в 1961 году будут отсчитывать впоследствии "эру Фуко". Бесспорно, однако, и то, что до этого Фуко предстоял еще долгий путь, на котором его мысль должна была не раз пройти через кризис и трансформацию.