Вооружен и очень удачлив. Трилогия
Шрифт:
Так как обычно мы пользуемся типовыми раздолбанными двухместными машинами, Третий почти прослезился от умиления. Наивный толстяк решил, что лишние сиденья предусмотрены для его удобства (из-за нестандартных габаритов раньше ему приходилось тесниться в багажном отсеке).
— Это нам? Вот спасибо!
Куратор замялся.
— Ой! А почему номера чужого филиала? — удивилась Вторая, приподнимаясь на носочки (полуторадюймовые каблуки ее туфель явно казались нашей красавице непривычно низкими).
— Для конспирации, — сухо ответил администратор. —
— А она не развалится? — Чертовка с опаской ковырнула заднее крыло и тут же отскочила: — Ангелы побери! Ноготь краской испачкала! Вот же…
— Да тронетесь вы или нет?!
В голосе обычно невозмутимого куратора звучала искренняя ярость. Нечего и говорить, что мы занервничали, впихнулись в капсулу, как попало, и вылетели из гаража со скоростью звука. Не уверен даже, что техники успели до конца открыть ворота, — во всяком случае, что-то противно царапнуло по бокам нашего транспортного гибрида.
Первые несколько минут летели молча, никто не решался заговорить. Наконец Вторая не выдержала:
— Слушай, Третий, будь другом, посмотри, что нам загрузили в дорогу.
— Золотые слова! — поддержал ее я.
Чертовка была права. Как ни смешно звучит, многое о будущем задании можно узнать, просто изучив содержимое багажного отсека. Толстяк перестал чавкать и со вздохом полез назад. Отсутствовал он долго и вернулся совершенно обескураженный с болтающимся на шее обрывком веревки.
— Что там? — забеспокоилась Вторая.
— Еда так себе, — грустно сообщил Третий. — Стандартный набор.
— А кроме продуктов что-нибудь есть?
— Много чего, — встревоженно покачал головой Третий. — Одних только пузырьков с наклейками «яд для смазывания кинжалов» десяток. Еще имеется отравленное вино, спрей для уничтожения отпечатков пальцев, искусственное привидение, серные дымовые шашки, программируемый камень, падающий на голову согласно выставленному времени… — тут толстяк захрипел и схватился обеими руками за горло.
— Что это с ним? — испугалась чертовка. — Никак подавился?
— С ним, а также на нем, — радостно доложил куратор, снова появляясь в эфире, — самоудушающий шнур! Эффективность восемьдесять семь процентов, так что ты помоги ему, Вторая. Эй! Эй, Вторая! Что ты делаешь?
— Вручную повышает эффективность действия шнура до ста процентов, — злорадно объяснил я, оттаскивая напарницу от моего друга и помогая ему освободиться от веревки. Руль при этом пришлось придерживать коленом.
Спасенный толстяк рухнул на пол и тяжело, с присвистом задышал, бросая на напарницу недобрые взгляды. Обиженная красавица демонстративно покинула место второго пилота и уползла в хвост капсулы. Спустя секунду сзади зашуршали пакеты.
— Ой! —
— Это ваши рабочие костюмы, — любезно пояснил куратор. — Конкретно то, что ты держишь сейчас в руках, — твое платье.
— Тряпка?!
— Повседневное платье городской служанки.
— Кого?!
— Служанки. Предупреждая дальнейшую истерику, говорю сразу: работаете в графском замке. Пятый — знатный вельможа из рода Рик, Третий его родной брат, а ты… прости, детка, но таким высокопоставленным господам не обойтись без прислуги. Ты все поняла?
Не выдержав, я засмеялся.
Высоко задрав подбородок, чертовка молча промаршировала из багажного отсека в нос капсулы, умудрившись не задеть при этом низкого потолка. Легонько шевельнув бедром, она смела с кресла растерявшегося Третьего и плюхнулась рядом со мной, изо всей силы вонзив мне в ногу каблук своего ботинка.
— Уй! — вскрикнул я, чуть не выпустив руль.
— Простите, хозяин. Я нечаянно, — елейным голоском пропела красавица.
— Вот именно поэтому я и наложил запрет на шпильки, — глубокомысленно изрек куратор. — Ну что, орлы, вижу, у вас накопились вопросы? До аптеки еще четверть часа лету, так что слушайте задание…
Второй дом от края Ключа. Два часа пополуночи
Как и положено опытным нарушителям закона, они подъехали поздно ночью.
Едва не пропустив в темноте нужную калитку, возница резко натянул вожжи, и телега чуть не опрокинулась. Гнедой жеребец с белым пятном на лбу прижал уши и нервно заржал.
— Выгружай!
Двое крестьян разгребли солому и, сгибаясь под тяжестью ноши, потащили к дому брыкающийся сверток. Стоило носильщикам убрать руки, как сверток резко забился и предпринял попытку отползти, но тяжелый сапог с деревянными гвоздиками на подошве придавил его к земле:
— Лежать!
От дома отделилась невысокая фигура. Бородатый мужчина в плаще с побитым молью кроличьим подбоем поднял повыше фонарь и осветил грязный мешок со следами свежей штопки.
— Это он?
— Не сомневайся, хозяин.
— А не вырвется?
— Обижаете. Три мотка заговоренной конопляной веревки на щенка извели.
Мужчина отвязал от пояса круглый кошель с вышитой монограммой.
— Держи. Как договаривались.
Возница резво протянул руку, но бородатый шлепнул его по тыльной стороне ладони.
— Куда?! Сказано было — никаких следов! Подставляй свои грабли, сейчас высыплю…
Горсть паундов перекочевала из кошелька в потную ладонь. Возница потупился.
— Доплатить бы, хозяин… Лошади извелись за дорогу, они ведь чуют его, страшно… Да и нам досталось. Пока ловили, двоих подрал…
— Нечего было рот разевать, — сурово заметил мужчина. — Тоже мне… охотнички. Бери, что дают, или проваливай. Хотя постой! Сумеешь еще одного добыть? Примерно такого же возраста, можно чуть старше. Плачу по прежней таксе.