Вооруженное восстание животных

Тюрин Александр Владимирович

4

Конечно, после встречи с чудовищем прошло еще немало вполне обычных иногда даже приятных дней и ночей. Но тем не менее, день первой встречи с ужасом был помечен у меня в календаре красным крестиком, как день начала третьей мировой войны и великой революции.

Да, какое-то я пытался не помнить и не думать о нем: дескать, мало ли что на свете случается. Сон разума рождает чудовищ, или как выражаются товарищи буддисты: загрязненная алая-виджняна производит нечистые дхармы.

Я играл на своем «Секстиуме», я сводил Нину в киношку на «Парк культуры и отдыха мелового

периода», чтобы совместно расслабится.

Она может и расслабилась, а я вот нет.

Какие-то паршивцы стали проникать каждую ночь в наш гатчинский технопарк, но не воровали! Они портили оборудование, курочили дисплеи, били приборы, корябали чипы и перекусывали проводки.

Секьюрити старалась изо всех сил, но силы тратились без толку. Напрасные старания никакого сочувствия у охраняемых не вызывали, наоборот, ученые чуть ли не плевали охранникам вслед.

Судя по тому, что происходило, это забавлялись какие-то дебилы. Но исходя из того, где это случалось, то мы имело дело с профессиональными диверсантами-ниндзя.

Таким образом, загадочность нарастала в геометрической прогрессии.

Милиция может и хотела класс показать, но вскоре догадалась, что славой здесь не пахнет, премиальные не светят, а вот папки с незавершенными делами будут вздыматься все выше и выше к потолку.

Не только в районной, и в городской, в центральной прессе появились статьи на тему, что «бизнесмены от науки» самоедством занимаются, что сами себе все портят.

И журналист Серебренко об этом охотно говорил в новостях телекомпании «Поганкино».

Серебренко вешал лапшу, что есть такой резон у некоторых владельцев технопарка — сбить цену на акции, и затем скупать их охапками у других владельцев. Хотя, в общем, поверить можно. Нынче и не такое случается, жадность — всему голова.

Некоторым ребятам из нашего секьюрити стало совсем тоскливо и они ушли от Пузырева. Кто подался во владельцы садовых участков, кто — в менты.

Мне такие варианты не улыбались. На грядке меня всегда клонит в глубокий сон. Далек я и от того, чтоб вязать сопляков, которые на Дворцовой площади порноматрешками приторговывают. Поэтому я остался, но вывод сделал.

Надо больше тренироваться, в смысле заниматься «охотой» на «Секстиуме». Брать пивка с хренком и мочить зверей вместе с доктором Хантером. Я так и делал, с упорством пророка и умением снайпера бил зверье до раскаления приклада.

И после очередного рекорда фирма — производитель игрушки — протянула ко мне домой оптоволоконный кабель и бесплатно связала меня по Интернету с ведущими охотниками мира. У нас были общие звери, общие виртуальные джунгли. Смогли мы «дырявить» в online и друг друга.

А еще фирма поменяла жилетку на настоящий «цифровой» костюм не только с позиционными датчиками, но и тактильной внутренней поверхностью. И когда в меня вонзались клыки зверя или попадала пуля соперника, то это чувствовалось!

Однажды у меня Нина побывала; я как раз костюмчик на девушку натянул, а сам жилеткой обошелся. Ну, и предложил поразвлекаться на пару «доктором Хантером». Тут такое побоище с одним тевтоном из Померании завязалось, что я пропустил момент, когда девушку загрыз трехголовый тираннозавр, да еще в нее засадил автоматную очередь (пока что виртуальную) один джигит с юг Ов.

С

Нинкой истерика, насилу валерьяной отпоил.

А сам снова кинулся на тевтона. В самом деле, нельзя мне сдаваться. Ведь может пострадать национальная гордость великороссов и мой рекорд в придачу.

Наверное, Нина посчитала меня примитивом. По-крайней мере, разок она фыркнула «фу, какая примитивщина». А стал бы Нинкины дыньки под кофточкой крутить, тоже прослыл бы недоразвитым.

Поэтому я и выпроводил ее из дома. Ну, если по правде, она сама ушла.

И правильно сделала, что закрыла дверь с той стороны. Я ведь, в итоге, покруче немца выступил. Пять часов наш поединок длился, в джунглях, в лесах и в тундре. Не смог он с моими зверями справиться — столько в них ужаса вложено! А в конце и самого германца я грохнул из двенадцатого калибра — здесь тебе не Померания.

Можем же, когда захотим!

И даже после такой победы, потом целую неделю доказывал сам себе, путем усиленного чтения книг, что Я не ПРИМИТИВ.

Если честно, то книгу только одну прочитал и сразу забыл, о чем она. Помню лишь, что какой-то молодой человек, бретер и кутила, вроде наших люберов, трется около юной девушки, но она не согласна. А как только «дала добро», тут выяснилось, что он ее родной брат, случайно потерявшийся в возрасте одного дня. Девушка с горя уезжает на край света, но тут юноша выясняет, что она, на самом деле — не сестра, а приемыш, найденный под забором. Молодой человек ищет свою любимую по всем краям света, включая вершины горы и морские впадины. Вот он ее находит, все готово к свадьбе. Но тут папа девушки дает команду прикончить юношу, ведь старик-то не знал, что дочка у него приемная, а любер на самом деле его сын. Во время свадебного торжества на юношу падает люстра, но девушка пихает своего папу так, чтобы он вытолкнул юношу и оказался под ударом. Книга заканчивается счастливо: обсыпанная хрусталем голова дурака-папы падает в салатницу, а танцы продолжаются до утра…

Гораздо больше чем книги мне принесло живое общение — если точнее, вращение в неинтеллигентных сферах.

Например, в стихийном «английском клубе» возле винного магазина на Железноводской, 37 — куда меня когда-то привел сосед алкаш Евсеич.

Там такая скамеечка и два кусточка — на ветках всегда стаканчики висят, удобно и выпить, и облегчиться, и пообщаться.

Так вот, стала вдруг в «английском клубе» регулярно курсировать информация к размышлению. Перед размышлением, правда, надо было отбросить плоды белой горячки и оставить сведения, где хоть криво, но все-таки отражались правда с реальностью.

С алкашами и бомжами в нашем районе как будто стали происходить удивительные вещи — и ни одна газета, ни один интернетовский сервер об этом ни полслова.

Пожилой алкаш в тельняшке волнительно живописал, как его любимого друга съели здоровенные мухи, размером чуть ли с орла. Они друга вначале не трогали, просто жили у него, но однажды разозлились и искусали. Тот опух, потом лопнул, расползся, и мухи его просто слизали с пола. Алканавт долго сокрушался об утрате собутыльника, а потом для баланса мнений добавил: «И правильно. Абсолютно с мухами согласен. Уважай Сережка флотский порядок и чистоту, мухи Сережку бы тоже уважали».