Воплощение замысла
Шрифт:
Кириллов выслал вперед группу прикрытия - три бронекатера, один из них с ракетной установкой. В 22 часа 20 минут южнее косы Белосарайской они обнаружили четыре быстроходных десантных баржи. Старший лейтенант В. С. Кравцов залпом "катюши" потопил одну из них, остальные ретировались. Мы давно заметили: гитлеровцы боятся наших "катюш" как черт ладана.
Подробности о действиях десанта мне поведал сам Виктор Эммануилович Немченко. С ним мы не раз беседовали после войны. Ныне он живет и работает в Керчи.
– Качало нас страшно, - рассказывал Немченко.
– Подошли мы к Мелекино. Из-за облаков проглянула
Ну а дальше десантники без задержек преодолели минное поле и проволочное заграждение. Противник молчал. Почему?
По мнению Немченко, гитлеровцы и не думали, что кто-то осмелится сунуться в такую непогодь. Рядом, на косе Белосарайской, они держали противодесантный батальон, чуть поодаль, в Мелекино, - сильный гарнизон. Словом, чувствовали себя тут спокойно, даже охранения на берегу не выставили.
Только минут через сорок на косе Белосарайской засверкали выстрелы орудий. Снаряды разорвались на пляже, на который сошли моряки. Но там уже никого не было.
Кириллов решил батарею подавить. Минометный катер лейтенанта Ф. П. Бублика дал мощный ракетный залп (не забывайте: "катюша" могла послать сразу 24 снаряда!). Батарея замолкла.
В отряде Немченко действовал штаб во главе с лейтенантом Н. Ф. Полешко, командиром роты автоматчиков. При штабе все время находились связные от подразделений. А ночью связь чаще осуществлялась световыми сигналами. Стекла электрических фонариков прикрывались щитками с узкими щелями, мигание этих лучиков издали не было видно и потому не демаскировало десантников. Впрочем, и к фонарикам прибегали редко: каждый знал, что и как делать. Несколько часов - срок, конечно, небольшой для подготовки десанта, но Немченко сумел проинструктировать людей, прежде всего командиров, а также проследил, чтобы они запаслись всем, что понадобится в бою.
Кириллов, отведя корабли от берега, ждал от десанта вызова огня по Мелекино. Но Немченко заявил: "Не надо!" Он и матросам приказал: "Действовать тихо!"
С околицы Мелекино ударила трехорудийная батарея. Стреляла она по тому же пляжу, что и батарея с косы. Значит, гарнизоны имели связь между собой. Немченко послал разведчиков, те нашли и перерезали провода. Батарея замолчала.
283 десантника без единого выстрела ворвались в село. Бесшумно сняли часовых и орудийную прислугу, а потом тем же способом - ножом и прикладом прикончили всех, кто не капитулировал. Несколько солдат сдались в плен с величайшей охотой, назвались антифашистами, с готовностью рассказали о расположении и численности гитлеровских частей на берегу, вызвались быть проводниками. Они предложили взять с собой орудия только что стрелявшей батареи. Но заводить тягачи, подцеплять к ним пушки было некогда. Привели их в негодность.
Немченко послал два взвода захватить Песчаное, что в пяти
Нет, мы не забыли о своем обещании. Послали четыре бронекатера с сотней морских пехотинцев. Но на подходе к Песчаному они были освещены прожекторами и обстреляны артиллерией из Мариупольского порта. А на рейде Песчаного маячили немецкие канонерские лодки. Командующий флотилией не стал рисковать и приказал кораблям возвращаться.
Немченко, выслушав донесение связного о том, что Песчаное в руках десантников, сообщил об этом нам, построил отряд в походную колонну и повел его туда. Уже светало. Капитан-лейтенант с пригорка оглядел местность, ровную, как скатерть, и увидел... гитлеровцев. По-видимому, это был противодесантный батальон с косы Белосарайской. Развернувшись широкой подковой, двигались пехота, орудия на прицепе тягачей, конные упряжки с тяжелыми минометами.
Идти в Песчаное теперь не имело смысла. Немченко знал, что севернее пролегает неширокая лощина - Самарина балка, и решил использовать ее как оборонительный рубеж. Поспешили туда. Удалось намного опередить гитлеровцев, которые продолжали двигаться в боевых порядках, связывающих маневр.
Десантники расположились в лощине. Подтянулись и два взвода из Песчаного. От врага отряд отделяло поле неубранной кукурузы, а за спиной заросшие бурьяном невысокие холмы.
Только залегли поудобнее - возгласы наблюдателей: "Танки!"
Два немецких танка выползли из-за холмов. Бронебойщики младшего лейтенанта А. А. Петрова открыли огонь. Один танк задымил и повернул назад. Попятился и второй. Автоматчики, следовавшие за ними, залегли под очередями пулеметов десантников. С той стороны кукурузного поля долетело несколько снарядов. Но обстрел продолжался недолго. Снова все стихло, только из кукурузы доносился шорох и треск - цепи гитлеровцев надвигались на моряков.
– Мы ломали голову; почему не стреляют?
– вспоминает Немченко.
– Хотят взять живыми? Пусть попробуют! Связываюсь со штабом флотилии, докладываю обстановку. Ответ: "Посылаем самолеты". Они показались очень быстро. Велю матросам обозначить передний край, те замахали бескозырками. "Илы" качнули крыльями и обрушили на гитлеровцев реактивные снаряды, очереди автоматических пушек.
Дополню от себя: вылетали летчики-штурмовики старший лейтенант И. А. Костенко, младшие лейтенанты В. Ф. Гузовский и Б. М. Киянец. За несколько заходов они крепко потрепали противника. Больше в прятки он не играл. Автоматы затрещали со всех сторон. Гитлеровцы, как обычно, прицеливанием себя не утруждали, палили, не жалея патронов.
Лейтенант Полешко подполз к Немченко. "Долго не продержимся, боеприпасов мало. Надо рвать кольцо. Атакуй в сторону Песчаного, а я вас прикрою". Полешко оставил с собой три станковых пулемета с расчетами. Матросы собрали им почти все пулеметные ленты и гранаты.
– Обнялись мы с Никифором, - говорит Немченко, - и я выстрелил красную ракету. Вперед!
Опрокинув вражеский заслон, десантники той же лощиной вышли к Песчаному, а оттуда в порт. А позади еще долго слышались яростный треск пулеметов и разрывы гранат.