Воплощение
Шрифт:
Изменницу сопровождал крохотный старик, не привлекающий никакого внимания и громогласный Фромвик Крепкорукий, которого внук Гронедена услышал издалека.
— Полюбуйтесь на резьбу на стенах дворца! Здесь изображен мир старых богов, всеотец Ринги, его сыновья Сверкающий Трогги и коварный Леок, полувеликан-полубог, их матерь Фариль, хлебопашец Крех, рыбак Нальв, кузнец Крохер, здесь все. Но самое важное — это вязь мирового древа, которая повторяется по всему потолку. Это узор считался своего рода оберегом и наносился в каждом богатом доме. Ох, мне кажется, я все придумал!..
Лендерик
— Боюсь подумать, что ты там придумал, — сказал ярл. — Уверен, что ничем хорошим это не кончится.
— Лендерик, мой старый друг, — вскинул руки Крепкорукий. — Скажи мне одно, почему никто не придумал наносить вязь мирового древа на одежду?
— Ты же не берешь овцу, чтобы охотится на диких гусей, — пожал плечами Лендерик. — Вязь мирового древа — это украшение и оберег дома, а не одежды.
— Ты не представляешь, как ошибаешься, — улыбнулся Фромвик, демонстрируя свои белые зубы. — Это традиции, которые уже утратили смысл. Ныне весь Север поклоняется Аншаре. Ну да ладно, поди сюда, старый пройдоха, сколько лет я тебя не видел?
— Пару лет. В последний раз мы встречались, когда ты стал ярлом.
Они обнялись, два могучих сына Севера. Со стороны это смотрелось, будто сами старые боги из сказаний сошли на землю. Уж на фоне двух следом вошедших в залу путников точно. Лендерик мельком оглядел и деву, и старика, родив в своей голове множество мыслей, на лицо не проявив ни одной эмоции. Как и подобает истинному правителю.
— А теперь мы видимся, когда я перестал быть ярлом, — усмехнулся Фромвик.
— Что случилось? — искренне встревожился Лендерик. Фромвик его устраивал во всех отношениях, торговых и дружеских.
— Я ушел в вендервик, — признался Крепкорукий.
На короткое мгновение ярл из Ралендера потерял все свое хладнокровие и рассудительность. Он спрятал лицо в лодочку, прося у Аншары милости и доброй смерти для старого друга, а после вновь поглядел на Фромвика. И теперь в его глазах читалась скорбь.
— Не смотри на меня, как на покойника, — сказал тот. — Это уловка, чтобы сбежать из Хорта. Чтобы отказаться от правления.
Взгляд сожаления Лендерика сменился осуждающим взором. Ярл искренне считал, что нет достойной причины, чтобы отказаться от обязанности почитания своих предков. Разве для этого северяне проливали кровь, становились во главе хирдов, убивали врага, провозглашали себя ярлами, чтобы потом каждый мог отказаться от правления? Разве возможен истинный порядок, если любой по собственной прихоти начнет совершать подобное?
— Боюсь, народ дал тебе неправильное прозвище. Стоило называть Фромвика Крепкоголовым, а не Крепкоруким, — ответил ярл.
— А тебе бы стоило называться Лендерик Скучнеший, но вместо этого к четвертому десятку ты и вовсе не имеешь прозвища.
— Я не проявил себя в битве, не построил чудесные
— Конечно, это Ерикан, Одаренный из Империи. А это Ютинель, странствующая воительница, цветок Севера, хотя рождена на Юге. По прозвищу Райдарская, но ей больше подходит Драконогибельная.
— Скальд из тебя лучше, чем ярл, — усмехнулся правитель Ларендела. — А после повернулся к деве и кивнул: — Кат эттер.
— Кат эттер, ярл Лендерик, — ответила она. — Мы направляемся на север, чтобы найти человека по имени Шантал Келлиган.
— Давайте сядем за стол, — пригласил путников ярл, указав на заготовленные поодаль блюда и кувшины с медовухой, пивом и даже вином.
— Вы знали, что мы придем? — подозрительно спросила Ютинель.
— Ничто в моих землях не происходит без моего ведома. И в окрестных тоже. Когда дракон сожрал нескольких овец в одной из деревень под горой, мне тут же сообщили об этом. Как и то, что там видели деву-воительницу и старика. После вы укрылись в землях, которые захватил Вальтаг. Потом, когда вышли с этой стороны, мне вновь сообщили. А после опознали среди сопровождающих ярла Фромвика.
— Я думала, что путь с той стороны горы занимает два дня.
— Путь каравана, — поправил ее Лендерик. — Одинокий конный всадник доберется гораздо быстрее.
Наконец гости и сам ярл сели за стол, сменив звук речей на благородное чавканье и плеск медовухи, наливаемой в стаканы. Лендерик тайным жестом отпустил воинов из малой дружины. Правда, те, поняв ярла, укрылись в соседней комнате, готовые прийти на помощь. Правитель Ралендера мудро решил, что захоти дева сделать ему нечто плохое, даже с десяток Одаренных не остановит ее. Потому лучше создать ощущение доверия, словно он ее не опасается.
Первым делом Лендерик, на правах хозяина, расспросил Фромвика все о его уходе. Затем уточнил, кто теперь владеет Хортом? И, услышав о Найде недовольно поморщился. Не потому, что тот казался плохой кандидатурой. Как раз наоборот. Прежде торговля с Хортом велась на удобных для Ралендера условиях — Фромвик руководствовался дружбой с Лендериком. Найд же был тертым калачом. Теперь не получится покупать шкуры диких зверей и мягкое золото по той цене, какую торговцы от Ралендера заявляли ранее. Более того, наверное, придется самому отправиться в Хорт с личным визитом и подарками.
Еще Лендерика невероятно интересовало все, касающееся Вальтага. С хитростью куницы, какая неподвижно сидит перед курицей и только и ждет своего часа, чтобы схватить ее, наводящими вопросами он узнавал необходимые для себя сведения. При этом лицо ярла оставалось неизменно равнодушным, даже когда он услышал о гибели «создателя драконов». Наверное, главной причины, по которой Лендерик не торопился напасть на Вальтаг.
Разве что когда ярл принялся уточнять количество воинов и расположение деревень, Ютинель стала отвечать не столь охотно, скорее даже уклончиво. Но и тут Лендерик проявил мудрость. Он тут же отступил, сделав вид, что узнавал больше из праздного любопытства и дабы поддержать беседу.