Воплощенная мечта
Шрифт:
– Еще несколько часов, обалдеть! Да за то время, что мы в полете, уже можно было вокруг Земли облететь. Куда ж мы все-таки летим, хотел бы я знать?
– Чего ты нервный такой, беспокойный? Прилетим, узнаешь, – буркнул Дмитрий. – Ты же все равно не можешь ни на что повлиять. Сейчас всего полседьмого утра, можно и поспать пару часов, все равно в темноте делать нечего. Тут даже нет маленьких лампочек для индивидуального освещения.
– Если все равно спать, чего ж мы тогда курицу не стали есть? Все ты, Анька, оставила нас голодными!
– Зато, если вдруг чего произойдет, мы сможем увидеть.
– Увидим,
Но сон к ним чего-то не приходил. А вот почти все другие пассажиры быстро уснули. Может, и правда в еде снотворное было. Андрей спросил у тех, кто еще не спал, ели ли они курицу, и оказалось, что они тоже догадались спрятать еду кто куда. Вдруг опять открылась дверь, и выкатился старый знакомый. Анька быстро скользнула под кресло. В темноте робот ехал между рядами и осматривал все своими красными лучами. Все, кто не спал, на всякий случай притворились спящими. Робот проехал туда-сюда и перед тем, как опять скрыться за дверью, сказал в воздух:
– Порядок. Все спят. Болван!
Анька вылезла из-под кресла и села между Андреем и Дмитрием. Только пристегнулась, как сразу началась такая турбулентность, что о-ё-ёй. Самолет раскачивало во все стороны, подкидывало и вверх, и вниз, и вбок. Казалось, он сейчас развалится на части.
– Андрей, меня тошнит! Я боюсь!
– Терпи, меня самого тошнит. Остался у тебя еще пакет? Достань на всякий случай.
– Я сейчас тоже сблюю. Все из-за вас, ребята! Посмотрите: те, кто слушался робота, спокойно спят, а мы мучаемся.
– А вдруг мы сейчас грохнемся? Боюсь, боюсь!
– Если и грохнемся, то лучше бы это было во сне. Вы как хотите, а я достаю курицу и ем. Тем более что твоими бутербродами и чипсами я совсем не наелся.
И Дмитрий, с трудом открыв в такой тряске ящик, достал пакет, в который они сложили курицу с гарниром, и стал в темноте быстро жевать.
– Вы будете, нет? – из вежливости спросил он у Ани и Андрея, но те отказались.
– Я предпочитаю быть в курсе событий. Да и как можно есть, если так трясет и тошнит.
– Тогда я съем оба куска. Очень вкусно, кстати, хотя все давно остыло. И тошнить сразу перестало.
Он ел руками и доел все без остатка, и даже вылизал языком всю остывшую подливку из пакета. И вскоре спокойно заснул в неудобной позе. А брата с сестрой, предпочитавших быть в курсе событий, все-таки вырвало, хорошо, пакет был наготове. Но и после этого им не полегчало.
…Самолет никуда не грохнулся. Еще какое-то время сильно трясло, но потом все успокоилось. И Аня с Андреем, наконец, тоже уснули безо всякого снотворного. Анька спала, свернувшись калачиком на своем стуле и положив голову брату на колени. Андрей же, как и все остальные пассажиры, спал, согнувшись в три погибели, и когда самолет потряхивало, как и все, стукался головой о переднее сиденье.
…Первой проснулась Анька. Кругом было еще сонное царство. Она сразу почувствовала, что что-то изменилось, хотя спросонья не могла понять, что именно. Потом до нее дошло, что гул самолета стал намного тише и размеренней, а тряски вообще не было. Из-под шторки иллюминатора просачивался свет. Аня пробралась к иллюминатору под креслами между ног спящих и приподняла шторку. И тут же в испуге отшатнулась: с противоположной стороны
– Андрей, вставай скорей, там за окном гаишник!
Брат открыл глаза и потянулся.
– Какой еще гаишник, бессмысленное ты существо?! – Он широко зевнул.– Какие могут быть гаишники, если мы все еще летим? Да и по любому за окном никто не может на тебя смотреть – оно ведь на высоте. Сон, что ли, тебе страшный приснился?
Действительно, с чего это она взяла, что это именно гаишник? Да просто он был очень похож на одного инспектора ГИБДД, который этим летом остановил мать за нарушение правил и грозился отобрать права. Мать тогда так унижалась перед ним, что Ане стало за нее стыдно, а гаишника захотелось убить. Закончилось же все, как обычно, банальной взяткой. Но лицо инспектора Аня запомнила очень хорошо, и человек, смотревший на нее с обратной стороны иллюминатора, был очень похож на этого гаишника.
Брат продолжал насмехаться над ней, но тут открылась дверь служебного отделения, и на этот раз из нее показался не болван-робот, а человек в военной форме.
– Точно, он, гаишник, – прошептала Анька и прижалась к брату.
– Как сюда попал ребенок, да еще женского пола? – сурово спросил "гаишник".
Андрей, как мог, объяснил про Аньку и чемодан. В продолжение рассказа "гаишник" смотрел на Андрея очень недоуменно и только бормотал: "не положено", "не положено", а выслушав до конца, сказал, что место, где они находятся, совершенно секретное, посторонним здесь находиться нельзя, и последствия для девочки могут быть самыми печальными. Аня очень испугалась. Андрей спросил, нельзя ли ее обратным рейсом отправить назад, билет он может оплатить кредитной картой, но "гаишник" только пожал плечами и загадочно произнес:
– Не знаю, не знаю. Сомневаюсь.
– Но ведь всегда можно что-то сделать! Безвыходных положений не бывает.
Гаишник почесал в голове и ненадолго задумался.
– Ну, в общем-то, конечно. Не бывает. Можно сделать.
– Ну, так сделайте. За мной не заржавеет. Сколько вы хотите?
Гаишник пошел в хвост самолета и поманил Андрея за собой. Там они о чем-то негромко переговорили и вскоре вернулись.
– Ну, Анька, ты со мной всю жизнь теперь расплачиваться будешь. Ладно, бери свой рюкзачок, надевай куртку и вали за ним. Передавай привет родителям, после того, как они тебя выпорют. И не забудь мне позвонить, как дома окажешься.
Потом наклонился к уху Дмитрия и прошептал:
– Странный какой-то. Представляешь, от денег отказался, просто шарахнулся, а взял всего лишь джинсовую рубашку, причем не новую.
После этой ночи, страшного робота и тряски всякое желание дальнейших приключений у Аньки пропало, и она даже обрадовалась, что скоро вернется домой, к маме и папе. Тем более что в невесомости она все-таки побывала. Она попрощалась с братом, и гаишник взял ее за руку и повел в хвост самолета. Там он открыл ключом незаметную низенькую дверку, и они пролезли в просторное помещение, где стояла куча огромных железных бочек высотой больше Анькиного роста. Гаишник сунул ей в руки валявшуюся рядом засаленную телогрейку и велел лезть в бочку.