Вопреки и навсегда. Месть Красного Дракона

Кларк Элис

– О ком ты? – Тед очень зря решил прикинуться дурачком.

– Теодор, предупреждаю: мое терпение и так на пределе. Поверь, ты не захочешь оказаться рядом, когда оно закончится. Так что? Понял, о ком идет речь?

– Ники? – он нервно сглотнул, вжавшись в стену. – Что тебе от нее нужно?

– Для начала хочу ее увидеть. Знаешь, где она сейчас?

– Она вернулась домой, – почему-то произнес он это с такой довольной улыбкой, будто присутствовал какой-то подвох.

Я прищурился. Терпеть не мог, когда меня пытались водить за нос.

– Адрес?

– Я его не знаю.

– Тед.

– Майк, я правда не знаю, – парень прервал меня на полуслове, – она

в Лос-Анджелесе, это все, что мне известно.

Вот теперь он сумел меня удивить. Значит, американка. Уехала домой, потому не появлялась в этой дыре. Осталось выведать чуть больше данных.

– Она вернется?

Тед отрывисто кивнул, нервно заламывая пальцы.

– Когда?

– Через два месяца, к началу WWSC, – видно, что он не очень хотел выдавать мне эту информацию, но еще меньше желал нарваться на неприятности, которые я вполне могу ему обеспечить. Слабак.

– Ладно, еще пара вопросов, и ты свободен. Первый – мне нужно знать ее фамилию. Второй – номер телефона.

– Майк, прошу, не лезь к ней, – еще одна попытка проявить упорство.

Тяжело вздохнув, я подошел к парню и буквально навис над ним.

– Малыш Тедди, ты, кажется, не совсем понимаешь, – говорил я медленно, добавив нотки угрозы в голос, чтобы до парня уже наконец-то дошло: мне лучше не перечить, – все, что мне сейчас от тебя нужно, – ее фамилия и номер телефона, а дальше я сам разберусь, без советов. И прежде чем ты снова откроешь свой рот, скажу тебе еще вот что: насколько мне известно, ты один из лучших студентов на потоке. Так вот, как думаешь, через сколько секунд с тебя слетит стипендия и все привилегии, когда в твоих вещах найдут наркотики?

Тед побледнел за пару секунд и испуганно прошептал:

– Какие наркотики? Я никогда не употреблял.

Жалкий шантаж всегда действовал на подобных ребят. Все они боялись потерять свое место под солнцем. И да, я бы пошел на такие меры, моя сволочная натура не собиралась ни о чем жалеть. Если я чего-то хочу – я это получаю. Считайте это моим девизом.

– Не употреблял. Но захочет ли ректор рисковать репутацией ради тебя и разбираться? – с этими словами я протянул ему разблокированный мобильник. – Фамилия и телефон.

Тед молча взял его и вернул через минуту с нужными мне данными.

– Правильный выбор, – похлопав его по плечу, я направился обратно в зал. Но обернувшись на полпути, добавил: – Я твой должник, дружище. Обращайся по любому вопросу, без шуток.

Казалось, будто Тед меня и вовсе не услышал, так и остался стоять на месте. И черт с ним. Теперь у меня появилась задачка поинтереснее.

* * *

Спустя час я уже прибыл на очередную бесполезную вечеринку Эрика и проталкивался сквозь толпу пьяных гостей с бутылкой виски в руке и в попытках найти хоть одно более-менее спокойное место, куда можно приземлиться. Туса проходила по стандартному шаблону моего друга: куча алкоголя и травки, долбящая музыка, откровенные танцы, целующиеся парочки и уйма свободных комнат наверху с ящиками, доверху набитыми презервативами. Добравшись до конца зала, увидел свободный диванчик рядом со стеклянной дверью, ведущей к бассейну. Когда устроился поудобнее, открыл телефон и набрал в поиске «Николетта Кейн Лос-Анджелес». Честно говоря, не ожидал, что найду много информации, но девчонка снова меня удивила. Поисковик вывел как минимум сотню статей про ее танцевальные и вокальные успехи, только вот почти все они десятилетней давности. Из более свежего мне на глаза попались только две. Одна гласила «Долгожданное открытие танцевальной школы Николетты Кейн состоится через

месяц», а вторая, опубликованная спустя месяц, «Причуды богатой наследницы корпорации „Кейн Корп“». В самой статье говорилось о том, что девушка отменила открытие и отдала здание студии в пользование местной школы.

– Богатая наследница, значит? Становится все интереснее.

– О каком богатстве речь? – ко мне на колени неожиданно приземлилась Лана и попыталась заглянуть в телефон, который я молниеносно спрятал обратно в карман.

– Тебя это не касается, – ответил я ей довольно резко.

Лана из тех девушек, что все еще не могли принять факт, что меня не интересуют отношения. Только секс. Но она уверена, что если будет почаще со мной трахаться, то я передумаю и начну испытывать к ней привязанность. Жаль, ей в голову не приходило, что тем самым она лишь вызывает обратный эффект: мне она уже порядком поднадоела. Со мной всегда так: интерес никогда не держался долго. Исключением была Миранда, но все это в далеком прошлом.

– Ты мне давно не звонил, – Лана обиженно надула губы и обвила руками мою шею, – я соскучилась.

– А я по тебе нет, – пора было с этим заканчивать, – так что сделай доброе дело, Лана, свали на хрен с моих колен и иди домогайся кого-нибудь другого.

Но она совсем не хотела слушать и только сильнее прижималась. Не любил применять силу к девушкам, по крайней мере за пределами постели и без обоюдного согласия, но иногда без этого не обойтись.

– Да чтоб тебя… – резко оторвав ее руки от себя, я столкнул Лану с коленей, да так, что она еле удержалась на ногах. – Сказал же: отвали. Мне не до тебя сейчас, иди лучше на танцпол.

В ответ Лана высокомерно фыркнула и пошла в направлении гостиной, бросив напоследок:

– Позвонить не забудь, когда успокоишься.

Ну уж нет, спасибо, хватит с меня этих сцен. Никогда не понимал девушек, которые настолько не уважали себя и готовы терпеть что угодно. Достав обратно телефон, я продолжил искать информацию о той, кто уж точно не стала бы навязываться столь откровенно. Пусть я пока и не знал Николетту Кейн достаточно хорошо, но характер там налицо. В Сети нашлось несколько танцевальных роликов и, как ни странно, запись ее выступления в «Шляпе фокусника». Ее я и слушал, когда ко мне подошли Альберт и Эмили и устроились рядом на диване. Они мои лучшие друзья наравне с Эштоном, но он редко появлялся на вечеринках, искренне презирая подобное времяпрепровождение.

У нас общая музыкальная группа – The Crime, наша отдушина. Что бы ни происходило в жизни, наша музыка всегда оставалась со мной, дарила спокойствие и умиротворенность. Помогала взрастить в душе необъятный космос, одновременно завораживающий и пугающий. И все же чертовски родной. Хотя само по себе наше творчество скорее выражало агрессию и безнадегу, но только не для моей темной души.

– Что у тебя тут интересного? – Альберт уже заглядывал в экран.

Я протянул ему телефон, запустив видео с самого начала, и сказал:

– Послушай. Интересно твое мнение.

Пока Альберт просматривал запись, я, опершись локтями на колени, закусил костяшки пальцев и закрыл глаза, на повторе воспроизводя в голове выступление Николетты и испытывая все тот же трепет от вложенной в исполнение души.

– Хороший трек, и голос тоже, – дослушав до конца, Альберт вернул телефон и добавил: – Да и исполнительница ничего так.

– Согласен. Интересная девушка.

– Мне сейчас послышалось? – Эмили посмотрела на меня с ужасом в глазах, тут же переведя взгляд на нашего друга: – Ал, он что, действительно сказал «интересная девушка»?