Вопреки опасениям
Шрифт:
Я широко ухмыльнулся: быстро же Алмаз нахватался дурных привычек от меня и нашей компашки.
— Не впервой Вите отдуваться за всех, справится. Я хочу провернуть один фокус: если он будет названивать, пропущу пару звонков и только на третий отвечу. Уверен, тогда он уже скажет, что решил проблему, а звонит сообщить, чтобы я забил на предыдущие звонки. Вуаля! С ним бороться только такими методами.
— Ты такой злой начальник, Федь. А если произойдет что-то серьезное и им действительно понадобится твоя помощь?
— Да хрена с два им нужна помощь, — встрял
Я приподнял одну бровь, желая услышать продолжение.
— Они просто нытики. Для Витька любой косяк — это трагедия. А еще на повышение надеется.
— Смотрю, ты знаешь моих сотрудников лучше, чем я, — с моих губ слетел ехидный смешок. — Может, поработаешь за меня пару дней, Серег? Я хоть в себя приду после этого кошмарного месяца.
Серега прищурил один глаз, словно бы всерьез обдумывал мое предложение. Но после, неопределенно хмыкнув, вновь опустил капюшон на глаза и не удостоил меня даже насмешливым высказыванием. Совсем бедняга выбился из сил. Мы с Алмазом обменялись улыбками.
А ведь Серега даже не в курсе, что вскоре ему, так или иначе, придется оказаться на моем месте. Вот только управлять он уже будет своими сотрудниками. Хотя что-то мне подсказывало, что не выдержит парень и недели. А тренажерный зал, в конце концов, можно всегда перепродать тому, кто в нем более заинтересован.
Глава 15
Какое счастье, что Серега додумался приобрести билеты в СВ вагон. В купе, рассчитанном на четверых человек, нам было бы тесновато, а здесь даже дышится свободнее.
Вообще, нам редко приходилось путешествовать на поезде: ребятам мучительно долго тянущиеся часы казались тяжким испытанием. Я же, прислушиваясь к такому до боли знакомому стуку колес, невольно погружался в воспоминания о тех беспечных годах юности, когда еще жива была мама. Для меня память о наших семейных поездках бесценна.
Я помог Алмазу снять с плеч тяжелый рюкзак и осторожно положил под столик. Со своей же спортивной сумкой обошелся куда более небрежно, лишь после опомнившись, что еще на вокзале разделил с Серегой его «ношу». Бутылки громко звякнули, Алмаз резко вскинул голову, вынужденно оторвавшись от своего телефона.
Мне казалось, он стоял рядом, когда мы проводили мини-операцию, едва сдерживая смешки, а Гриша, скрестив руки на груди будто телохранитель, стоял настороже. Теперь-то я понимал, что Алмаз, судя по всему, был погружен в свои собственные мысли. Сегодня он казался более задумчивым и явно был чем-то озадачен, но не спешил со мной делиться.
За стенкой послышался страшный грохот, за которым последовало приглушенное хихиканье. Я и сам не сдержал улыбку, вдруг вспомнив потрясенное выражение лица Гриши, когда Саша с легкостью согласилась на предложение Сереги занять одно с ним купе. У обоих парней чуть челюсть до пола не отвисла. Думаю, Серега спросил шутки ради или хотел поглядеть на реакцию Гриши, потому и сам удивился
Расстроенный Гриша присоединился к Андреа, которому, кажется, было абсолютно все равно, с кем провести предстоящие часы в поездке. Он вообще словно бы отгородился от нас своей привычной стеной, которую и кувалдой не разрушить.
Соседнее купе пустовало, билеты Серега выкупил заранее, поэтому любой из нас мог насладиться уединением и безграничной свободой. Но почему-то все предпочли разделиться на пары.
— Алмаз, — пропел я, пытаясь привлечь его внимание, — ты в каком из миров?
Алмаз поспешно отложил телефон и нервно переплел пальцы рук. Я непонимающе нахмурился, присаживаясь рядом с ним.
— Что тебя беспокоит?
Ласково погладил парня по бедру в молчаливой просьбе поведать мне о своих тревогах. Если он не скажет, что стряслось, мне никак ему не помочь. Я чувствовал исходящие от него волны напряжения так отчетливо, будто бы нас прочно связывали невидимые нити.
— Все хорошо, Федь, — не слишком-то убедительно произнес Алмаз. Его взгляд невольно метнулся в сторону телефона, затем он снова посмотрел на меня. Что-то явно было не так. — Ты не будешь против, если я просмотрю снимки? Это займет не так много времени.
Я пристально изучал лицо Алмаза, пытаясь разгадать причины несвойственного ему поведения, но все тщетно. Выдавил улыбку и коротко кивнул. Как бы старательно он меня ни убеждал, что все в полном порядке, в груди уже поселилось смутное беспокойство.
Надеюсь, не мое странное поведение стало тому причиной. Возможно, Алмаз заметил, с каким недовольством я косился на Андреа всякий раз, когда он подходил к нам довольно близко. А спросить, что же в бывшем друге вызывало во мне раздражение, попросту не решался. Иного объяснения я не видел.
— Схожу за кофе. Тебе принести?
Алмаз уже аккуратно достал фотоаппарат из сумки и в задумчивости поглаживал объектив. На мой вопрос он качнул головой, чем в очередной раз меня озадачил. Я полагал, что из-за недосыпа он точно не откажется от крепкого кофе. По крайней мере, мне не хватило той дозы, которую я влил в себя за минуту до отъезда на вокзал.
— Тогда не скучай без меня. Я быстро, — подмигнул я Алмазу, выбираясь из душного купе в коридор, где благодаря своего рода сквозняку в воздухе чувствовалась легкая прохлада.
С грохотом задвинув за собой дверь, медленным шагом подошел к окну и оперся руками о перила. Всего на секунду задержал дыхание, затем шумно выдохнул в надежде, что вместе с этим и напряжение покинет мое тело.
Как же я устал постоянно пытаться все контролировать и каждый раз разочароваться, осознавая, что лишь единичные случаи подвластны контролю. И все они, так или иначе, связаны с моими собственными мыслями и эмоциями. На настроение окружающих я не в силах повлиять, как и не имею возможности решить проблемы близких, когда они даже не желают посвящать меня в свои заботы. И я не мог заставить Алмаза открыться мне, если он не считает откровенный разговор правильным решением.