Вопреки судьбе
Шрифт:
Лиза смущенно молчала.
– Не стесняйтесь, - улыбнулся д’Орбье.
– Я была бы вам признательна, если бы вы подыскали для меня учителя танцев. Мне необходимы несколько уроков…
– Полагаю, немало, если вы хотите участвовать в балах и чувствовать себя свободно. Хорошо, к вашему возвращению я найду вам учителя.
– Благодарю вас!
– Тогда, удачной вам дороги! А я спешу откланяться.
***
Сборы заняли весь остаток дня. Хотя Лиза толком и не имела ничего в этом мире, но на деле оказалось, что всевозможного
Незадолго до сумерек, видимо, по просьбе графа, ее навестил отец де Поль, которому Лиза вручила на хранение два подвеска – подарок то ли короля, то ли кардинала.
На кровать девушка рухнула, вновь чувствуя себя совершенно разбитой. Но отчего-то ощущая себя и счастливой. Кажется, Господь или кто еще, направивший ее сюда, наконец решил о ней немного позаботиться. И послал ей ангела-хранителя. Правда, очень ироничного, самоуверенного, умеющего добиваться своего… Но вполне милого. Решившего все ее проблемы за один день. Ей же самой теперь оставалось просто «следовать за белым кроликом», переложив все заботы на чужие плечи.
Выспаться ей не дали. Еще до рассвета ее разбудила Мишель, сообщив, что пора одеваться, потому что выезжать они хотели с рассветом.
А, появившись на пороге своего дома, рядом с которым уже ожидал экипаж, Лиза и вовсе пала духом. Гасконец был тут, его мрачный вид не сулил ничего хорошего.
– Ее похитили, - глухо произнес д’Артаньян.
========== Глава 14, о том, как проводил время Портос ==========
Повозку сильно трясло. До этого дня Лизе казалось, что ездить в карете должно быть удобно, чуть менее удобно, чем в машине, наверное. Выходило, что ничего похожего в этих способах путешествия нет.
Римское владычество, как известно, дало всей Европе чудесные дороги. Но от тряски это не спасало, видимо, сказывалось отсутствие рессор. Лиза немного завидовала д’Артаньяну, путешествующему верхом. Для нее такое путешествие было невозможно.
Когда-то давно девушка пробовала кататься верхом. Оказалось, это не трудно, хотя, разумеется, и требует физических усилий. Вскоре она довольно уверенно пускала кобылку рысью.
Вот только здесь в седло нельзя было сесть привычным ей способом, для нее позволительно было лишь дамское седло. Лиза же не была уверена в своих силах, усидеть на лошади боком – надо этому учиться.
Выехали они не сразу, гасконец сначала уходил к себе. Лишь потом, когда он вернулся в компании слуги и со своими вещами, они покинули Париж.
В самом начале их пути д’Артаньян сел с девушкой в карету, по ее просьбе пересказывая о том, что знает о похищении Констанции.
– Не понимаю, как вы узнали об этом! – с горечью воскликнул гасконец, завершая свой рассказ.
– Я теперь тоже не очень понимаю, - пробормотала Лиза.
– Что, простите?
– Я просто предположила, - поправилась девушка. – Вы и мадам Бонасье многим перешли
– Я должен был послушать, - расстроено бросил д’Артаньян. – Но я решил, что ваше предупреждение не может идти от души. Какой же я был глупец!
– Не корите себя. Вы не могли знать…
Как ни странно, но выходило, что не могла знать и она. Констанцию, действительно, похитили. Но, по словам д’Артаньяна, это было сделано почти незаметно. Никаких следов борьбы в павильоне Сен-Клу, свидетелей того, как увозили женщину, тоже найти удалось с большим трудом.
Эти отступления от истории в книге были незначительны. А потому сейчас, глядя невидящим взглядом из окна кареты, неподалеку от которой гарцевал д’Артаньян, Лиза размышляла о том, стоит ли придавать значение этим мелочам.
Вся история, части которой она была свидетельницей, а часть просто слышала, шла вроде бы и по известному сюжету, но и с отклонениями от него.
Казалось бы, последние события должны были перевернуть все разом. Королева на самом деле отдала подвески любовнику! Буквально идея для заголовков газет желтой прессы, если бы тут она была. Но ничего на деле не изменилось. Скандал прошел так тихо и незаметно, что о нем известно стало очень немногим.
Можно ли события в Сен-Клу считать такими же – вроде бы отличными, но на деле ничего не меняющими?
Д’Артаньян в своем рассказе не коснулся господина Бонасье. И не угадать, повстречался ли с ним гасконец, заметил ли испачканные сапоги, выдавшие, что галантерейщик участвовал в похищении жены, или всего этого не было. Молодой человек мог просто умалчивать об этом, считая пока лишь своими домыслами.
А если не умалчивал, но Бонасье видел? И никаких подозрений не возникло. Что тогда? Это может быть еще одним событием, которое отличается. И вновь гадай, насколько серьезно это отличие.
– Хуже всего то, что после такой версии событий, которую устроила я, на Констанцию может гневаться не только кардинал, - под нос себе пробормотала Лиза на родном языке. – Но и королева. А на что способна Анна Австрийская в гневе? И можно ли полагать, что за похищением стоят ее люди?
Чтобы отвлечься, Лиза принялась рассматривать лошадь, на которой красовался д’Артаньян. Позади кареты шли еще три таких же. Видимо, герцог Бэкингем и вправду был щедр. Хотя вряд ли гасконец сейчас считает себя достойным награды.
Заметив ее внимание, молодой человек приблизился к окну кареты.
– Вы позволите вас спросить?
– Конечно, - кивнула Лиза.
– Чем вызвано ваше желание отправиться в этот путь?
– Тем же, чем и ваше – убедиться, что с друзьями не случилось несчастья.
– Почему вы считаете их своими друзьями?
– Вы и они мне во многом помогли.
– Мадемуазель Луиза, не надо лукавить! Ведь вы знаете, с какой целью мы отправлялись в эту поездку.
– Знаю.
– Но вы добивались обратного.