Вопреки терзаниям
Шрифт:
«Мерседес» определенно выделялся на фоне непримечательных машин, сразу бросался в глаза за счет выигрышного цвета. Я не скрывал улыбку от распирающей меня гордости за друга и в то же время толики зависти. Судя по тому, как проходящие мимо люди оборачивались на «Мерс» с приоткрытым от восхищения ртом и не стеснялись шептаться, они испытывали схожие эмоции. Жаль, мне с цветом так не повезло.
Уже давно неактивное солнце все равно ослепляло сквозь лобовое стекло. Никак не привыкну к резким скачкам температуры уходящего лета. Окна с обоих сторон были опущены полностью, в салон проникал теплый воздух, принося с собой
Я стянул с себя темно-синий бомбер, оставаясь в одной легкой рубашке. Не сразу понял, что щеки горят от неловкости. Интересно, скоро ли я привыкну к повышенному вниманию и заинтересованным взглядам, которые прохожие бросали и на мою машину тоже.
Никогда не думал, каково приходится владельцам кабриолетов, если только они, конечно, не обладают таким беспечным характером, как Серега. Он-то без внимания к своей персоне и дня прожить не может. И сейчас приспустил на нос солнцезащитные очки, намеренно придал волосам беспорядочный вид и наслаждался произведенным триумфом.
Он буквально вывалился из салона, поправляя боковое зеркало и одновременно с тем прижимая мобильный плечом к уху. Я предположил, что он обрывал телефон Гриши, ведь мы провели в ожидании больше десяти минут, а бронь трассы могла слететь в любой момент.
Когда Гриша наконец выбежал из здания, даже не потрудившись накинуть поверх черной рубашки куртку, и стал озираться по сторонам в поисках знакомого автомобиля, мы с Серегой, не сговариваясь, синхронно посигналили ему из своих новеньких блестящих машин.
Друг замер, его голова резко дернулась назад, словно бы кто-то влепил ему смачную пощечину. Он театрально округлил глаза, нервно взъерошил волосы, затем издал какой-то странный звук, больше похожий на сдавленный вскрик. Направляясь к обочине неровным шагом, он в замешательстве не мог решить, к кому подойти первым. Развел руками в стороны, жадно хватая ртом воздух.
— Ну вы и гады! Почему не сказали?
Серега звонко расхохотался, наверняка именно такой реакции и ожидая. Ловко перепрыгнул на место пассажира и свесился уже из другого окна. Что-то пробормотав себе под нос, чего я не смог разобрать, он показал Грише средний палец. Лицо парня приобрело шутливо-озлобленное выражение.
— Сам ты в пролете! — Гриша шлепнул Серегу по руке, а тот разразился еще более громким смехом. — Ждите меня, сейчас я вам устрою!
— Мы на трассу едем! — крикнул я ему вдогонку. — Ты же помнишь дорогу?
Гриша оглянулся на меня с перекошенным лицом, словно я сморозил полную чушь. Спотыкаясь, он забежал обратно в здание, чтобы, завершив все дела, спуститься на подземную парковку и рвануть следом за нами.
Серега, видимо, посчитал нужным не дожидаться его здесь, где для простых смертных остановка запрещена, если верить знаку в начале перекрестка. Он посигналил, намекая, чтобы я двинулся первым, ведь ему тяжело будет объехать мой автомобиль. За такое короткое время сзади его «Мерса» уже успел пристроиться скромный хэтчбек.
Ну естественно, а каково придется мне — человеку, еще не до конца освоившему все тонкости «Лексуса», — его совершенно не заботило. Уверен, у Сереги и в мыслях не было, что на этой почве у меня могут возникнуть проблемы. Ему же хватило пяти минут, чтобы почувствовать себя за рулем «Мерседеса» полноправным хозяином.
Я махнул другу, подразумевая,
С одной стороны, это даже хорошо, но с другой — так я точно приду на гонках последним.
Глава 10
Господи, как же мне не хватало этого адреналина! Я так давно не гонял на мотоцикле, что и забыл, какие испытывал эмоции, мчась по трассе, когда реальность сужается до одного единственного мгновения, длящегося целую вечность. В такие моменты жизнь воспринимается лишь как отрезок между прошлым, с которым стоит попрощаться, и будущим, которое может никогда и не наступить.
Давишь на педаль газа что есть мочи, а мир проносится мимо со скоростью света. Внимание сосредоточено только на дороге. Пальцы крепко стискивают руль, точно в последний раз, сердцебиение ускоряется, а пульс подскакивает до запредельного значения. Стрелка спидометра пересекает опасную отметку, безжалостно напоминая о том, что шутки со смертью всегда заканчиваются самым печальным образом.
Вот только не всем суждено погибнуть за рулем. Бывают смерти куда беспощаднее и мучительнее.
Даже после того, как я резко затормозил, круто развернув «Лексус» на полном ходу, руки продолжали дрожать, в крови бушевал адреналин. Серега гнал как сумасшедший и примчался к финишной отметке первым — я и не сомневался в подобном исходе, — а Гриша остался позади. То ли он не успел стартануть вовремя, то ли его машина не настолько мощная, чтобы тягаться с нашими новенькими ласточками.
Я выбрался из «Лексуса» на ватных ногах, колени подкосились, в последний момент успел удержаться за дверцу авто. Следом за мной из своей ярко-синей тачки пафосно вышел самодовольный Серега. Рукава бежевого свитера закатаны до локтей, темные волосы всклокочены, а глаза горят огнем безумия. Он издал победный клич, вскинув кулак в воздух.
Я не сдержался от нервного смешка, по телу словно бы пустили разряд тока. Меня все еще потряхивало от остаточной дозы эйфории.
Неожиданно Серега раскинул руки в стороны и наклонился к капоту своего «Мерседеса». Он вполголоса бормотал, как сильно благодарен за такой мощный двигатель. Шептал, что никогда больше его не предаст, не променяет на другие марки. Я покрутил пальцем у виска, хотя на его месте, наверное, вел бы себя так же.
— Вы меня подрезали! — воскликнул Гриша и чертыхнулся, с трудом выбираясь из серебристого «БМВ».
Серега прервал восторженную оду своему автомобилю, чтобы рассмеяться над жалостливым тоном друга. Я лишь лукаво ухмыльнулся. Этот день Гриша запомнит надолго, пора бы и ему познать горечь поражения.
— Умей проигрывать, — с наигранным сочувствием произнес я.
— Ты тоже не выиграл так-то!
— У меня что-то среднее между выигрышем и проигрышем. И я доволен.
Серега мельком покосился на Гришу, в его глазах заплясали искорки смеха. Спустя секунду они оба звонко рассмеялись, а Серега и вовсе привалился лбом к дверце со стороны водителя, задыхаясь от хохота. Я не сразу понял, над чем конкретно они смеются.